— Что ж, не будем придавать этому значения, мистер Милл. Ваши труды доставили мне огромное наслаждение — даже вдохновение, — и я почту за исключительную честь, если вы примете мое приглашение.
Шерман раскрыл было рот, но тут же одернул себя. В этом вопросе Милл должен принять собственное решение.
— Весьма охотно, сэр, — Милл выпрямился во весь рост. — С огромным удовольствием.
Лишь после отъезда Милла с Дизраэли полковник Соммерс принес генералу Шерману послание.
— Прибыло пару минут назад, — сообщил он, вручая конверт. — Посыльный еще здесь, ждет ответа. Он так боялся, что увидят, как он говорит с нами, так что мы отправили его в последнюю комнату по коридору.
— Какая секретность!
— И отнюдь не без причины, как вы поймете, прочитав послание.
Кивнув, Шерман прочел коротенькую записку.
— Это касается эмиссаров, только что прибывших из Шотландии?
— Совершенно верно. Генерала Макгрегора и мистера Макларена из Шотландского совета. С ними приехал еще третий, но он свое имя открыть не пожелал.
— Что ни час, то все таинственней. Они хотят, чтобы я после наступления сумерек принял участие в собрании в доме некоего шотландского дворянина. О нем-то нам что-нибудь известно?
— Только его имя — граф Эглинтон, да еще то, что он член палаты лордов.
— Пожалуй, подобные дела скорее по части Гуса Фокса.
— Посыльный настаивал, что мы сперва должны неофициально переговорить с вами. Я поинтересовался у него, кем он уполномочен. И только тогда — крайне неохотно — он открыл тот факт, что он и есть тот самый граф Эглинтон.
— Чем дальше, тем интереснее. Пригласите-ка его сюда.
Граф Эглинтон оказался высоким седовласым мужчиной в незатейливом черном костюме, никак не вязавшимся с его военной выправкой. Он даже рта не раскрыл, пока сопровождавший его солдат не удалился.
— Очень любезно с вашей стороны принять меня, генерал. — Он головой указал на Соммерса: — Полагаю, полковник поведал вам о необходимости секретности.
— Да, хотя и не привел никаких оснований.
Неуютно поежившись, граф поколебался, прежде чем заговорить.
— Это, как бы получше сформулировать, дело весьма щепетильное. Честно говоря, я бы предпочел отложить всяческие дискуссии до встречи с моими компаньонами у меня дома. Полное объяснение даст мистер Макларен. Я же пришел сюда в качестве хозяина, предоставившего им кров, — а заодно, чтобы заверить в добросовестности их намерений. Тем не менее я могу открыть, что это вопрос национальной значимости.
— Следует ли это понимать так, — Шерман пристально взглянул на графа, — что Шотландия каким-то боком замешана в этом?
— Даю вам слово, сэр, так оно и есть. У меня в распоряжении экипаж с проверенным кучером, который скоро прибудет. Составите ли вы мне компанию, когда я отбуду?
— Возможно. Если я поеду, со мной отправится и мой помощник, полковник Соммерс.
— Да, конечно.
— Меня заботит лишь одно, — Соммерс внимательно вглядывался в шотландского дворянина. — А именно, безопасность генерала Шермана. В конце концов, он главнокомандующий наших оккупационных войск.
Лицо графа Эглинтона побледнело.
— Даю вам слово, что ему не угрожает ни малейшая опасность или даже тень опасности.
— Я верю слову джентльмена, Энди, — негромко проронил Шерман. — Думаю, нам лучше отправиться с ним и выяснить, что к чему.
Ждать пришлось недолго. Вскоре после наступления сумерек часовой доложил, что экипаж джентльмена дожидается у крыльца. И Шерман, и Соммерс были вооружены саблями — в общем-то, они не снимали их с портупей с самого начала войны. Теперь же полковник повесил на пояс еще и кавалерийский револьвер в кобуре. Экипаж остановился подальше от фонарей, так что они смогли сесть в него незамеченными. Повозка тронулась, как только дверцы захлопнулись. Дорога через Мэйфер заняла всего несколько минут.
Едва экипаж остановился, дверца распахнулась, и заглянувший в нее мужчина кивнул графу.
— За вами не следили, — сообщил он с сильным шотландским акцентом. — Ангус говорит, улица пуста.
Они высадились прямо в конюшне дома. Граф Эглинтон пошел впереди, проводив их через ворота в дом. При их приближении двери распахнулись, и они ощупью вошли в дом. Лишь когда двери были надежно заперты, слуга снял заслонку с принесенного фонаря. Следом за ним пришедшие поднялись по лестнице в ярко освещенную комнату. Навстречу им поднялись трое мужчин. Дождавшись, когда дверь закроется, граф представил присутствующих.
