— Надо было видеть его лицо, мма. — Она улыбнулась при воспоминании об этой сцене. — Он выглядел вот так. — Она опустила уголки рта и мрачно уставилась в пол.
Мма Рамотсве засмеялась. Она не получала удовольствия от унижения молодого человека, но есть уроки, которые нужно усвоить, и в том, что произошло, есть некоторая справедливость.
— Он переминался с ноги на ногу, — продолжала мма Макутси. — Вот так. А мистер Матекони стоял вот так, уперев руки в бедра, как учитель, говорящий с непослушным мальчиком.
— Что он сказал? — спросила мма Рамотсве.
— Я слышала каждое слово, — ответила мма Макутси. — Чарли сказал: «Вот я и вернулся, босс. Меня не было несколько дней. Небольшой отпуск. А теперь я вернулся». Мистер Матекони спросил: «Отпуск? Кажется, ты сказал, что бросаешь работу. Кажется, ты сказал, что больше не будешь работать. Разве ты этого не говорил?» И тогда Чарли признался в том, что это была ошибка. Сказал, что пошутил, когда сказал, что больше не будет работать у мистера Матекони. Сказал, что он имел в виду отпуск.
Мма Рамотсве вздохнула:
— Этот парень не научился ничему. Неужели он на самом деле ожидал, что мистер Матекони поверит этой чепухе?
— Мне кажется, да, — сказала мма Макутси. — Вы же знаете Чарли. Нельзя сказать, что у него первоклассные мозги. В лучшем случае он тянет на сорок два балла. Такую оценку он получил бы на экзаменах. Сорок два балла. Я уверена, мма.
Взгляд мма Рамотсве на секунду задержался на аттестате, висевшем на стене над головой мма Макутси. Это был аттестат Ботсванского колледжа делопроизводства в красивой рамке с девизом колледжа, который был напечатан крупными буквами под его названием: «Будьте аккуратны». А под ним выдающийся результат, вписанный рукой, которая, должно быть, застыла от изумления, выводя удивительные цифры: 97 баллов.
— Во всяком случае, — продолжала мма Макутси, — мистер Матекони, выслушав это, наклонился и погрозил Чарли пальцем, как в тот день, когда Чарли накричал на меня и обозвал нехорошим словом.
«Бородавчатой свиньей, — подумала мма Рамотсве. — Да, он назвал ее свиньей, и, по-моему, она обозвала его так же, если я все верно помню». Вспомнив об этом, она постаралась скрыть улыбку, и на какой-то миг в ее голове мелькнул образ бородавчатой свиньи в круглых больших очках. В круглых больших очках и зеленых туфлях с голубой подкладкой.
— Мистер Матекони назвал его очень глупым парнем, — продолжала мма Макутси. — Он сказал, что молодые парни не должны ухаживать за женщинами гораздо старше их. Сказал, что они нарываются на неприятности. Он также сказал, что Чарли должен вести себя более ответственно и найти себе хорошую девушку своего возраста, на которой он мог бы жениться. Сказал, что правительство рекомендует мужчинам поступать именно так и Чарли следует прислушаться к рекомендациям правительства. И все это время Чарли стоял потупившись и ломая пальцы, вот так. Мне даже стало его немного жаль. Да, в самом деле жаль, хотя он сам на это напросился и сам во всем виноват. А потом я услышала, что он обещал мистеру Матекони исправиться, говорил, что вел себя очень глупо и в будущем это не повторится. Вот его собственные слова, мма, я записала их на листе бумаги, мы сохраним его и в случае необходимости будем размахивать этим листком перед его носом.
Мма Рамотсве поглядела на листок бумаги, который показала ей мма Макутси. Да, это может быть полезным, но не стоит забывать, что Чарли молодой человек, а молодые люди склонны делать глупости и, вероятно, всем им приходится учиться на собственном опыте. Мма Макутси была на этот счет другого мнения, но в конце концов признала, что Чарли пострадал достаточно и ему можно дать еще один шанс. Возможно, он встретит хорошую девушку и все изменится, хотя у нее есть на этот счет некоторые сомнения.
Конечно, с возвращением Чарли встал вопрос о будущем мистера Полопетси. Сам мистер Полопетси молчал, когда Чарли был вновь принят на службу. Он продолжал усердно трудиться, но заметил, что Чарли смотрит на него враждебно и ученики перешептываются, глядя в его сторону. И он решил, что возвращение ученика означает конец его работы, и в его поведении в тот день и на следующий появилась какая-то обреченность.
