Узурпаторы и самозванцы «степных империй». История тюркомонгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях - страница 55

Нелегитимным правителем в глазах своих подданных стал еще один крымский монарх — Кара-Девлет-Гирей, назначенный ханом по воле османских властей. Причиной его воцарения стало беспокойство Стамбула по поводу того, что в Крыму к этому времени уже несколько десятилетий у власти находилось семейство Селим-Гирея I: он сам правил четыре раза, а ему наследовали его многочисленные сыновья. Соответственно, турки опасались, что эта династия станет воспринимать Крымское ханство как свое семейное достояние и начнет подумывать об отказе от сюзеренитета Османской империи. Поэтому в 1716 г. ханом был объявлен Кара-Девлет-Гирей — старейший представитель рода, приходившийся Селим-Гирею двоюродным братом. Несмотря на то что в Крыму была официально проведена церемония избрания и интронизации хана, ни сами крымские подданные, ни ногайцы — вассалы крымских ханов — не подчинялись ему, заявляя, что с предками этого хана у них издавна были нелады и что на трон вновь следует вернуть потомство Селим-Гирея. В результате Кара-Девлет-Гирей фактически даже не успел реализовать свои властные полномочия, официально пробыв ханом не более трех месяцев[369].

«Оборотной стороной медали» стала ситуация, когда на крымский престол возводились султаны из рода Гиреев, имевшие право на трон в силу происхождения, признанные местным населением и прошедшие официальную процедуру утверждения на курултае — но при этом не получившие одобрения со стороны сюзерена.

После признания Крымским ханством вассалитета от Османской империи еще в последней четверти XV в. установился такой порядок вступления хана на трон, при котором сначала османский султан назначал крымского монарха своим специальным фирманом-Указом, а лишь затем осуществлялась официальная церемония его ^избрания» и коронации в Крыму. И хотя в ряде случаев — особенно на раннем этапе османского сюзеренитета над Крымом — этот Порядок представлял собой простую формальность[370], османы порой весьма болезненно реагировали на нарушение своей прерогативы и отдавали приказ жестоко расправляться с ханами, посмевшими «избраться» без санкции своего сюзерена. В 1523 г. после неожиданной гибели Мухаммад-Гирея I на трон Крымского ханства вступил его сын Гази-Гирей I, избранный, как положено, собранием крымской знати. Султан Сулейман I Великолепный тут же издал фирман о незаконности его избрания и назначении ханом Крыма Саадат-Гирея I (брата Мухаммад-Гирея), который по приезде в Крым немедленно приказал казнить племянника как мятежника и узурпатора[371]. Та же судьба постигла еще одного хана, избранного и возведенного на трон до получения официального одобрения османского султана — Токтамыш-Гирея. В 1608 г., после смерти своего отца, знаменитого Гази-Гирея И, он был избран его преемником и поднят на белом войлоке в соответствии с тюркской кочевой традицией, причем, по некоторым сведениям, это было сделано даже на основании предварительной договоренности его отца с османскими властями. Однако султан не признал воцарения сына и продолжателя традиций довольно независимого Гази-Гирея и предпочел ему его дядю — Саламат-Гирея, который до этого много лет протомился в османской тюрьме. Объявленный незаконным правителем, Токта-мыш-Гирей лишился поддержки крымской аристократии, был свергнут и убит[372]. Неудивительно, что правление Гази-Гирея и Токтамыш-Гирея даже не нашло отражения в большинстве произведений официальной крымской историографии[373]. Соответственно, утверждение крымского хана с середины XVI в. превратилось из простой формальности в юридически значимый акт, и те ханы дома Гиреев, которые по-прежнему не стремились немедленно после формального избрания на курултае получить подтверждение своих прав на трон от сюзерена, могли быть обвинены в мятеже против него[374].

В конце XVI в. одна пленная полячка (по некоторым преданиям — едва ли не из рода Потоцких) в ханском гареме родила сына, отцом которого объявила Фатх-Гирея, который в 1596 г. занимал крымский трон, но вскоре был смещен и казнен своим братом Гази-Гиреем II. Однако сам Фатх-Гирей свое отцовство отрицал и повелел отправить ребенка в Ак-Мечеть, где тот был отдан на воспитание одному из местных пастухов, за что впоследствии получил прозвище Мустафа-чобан, т. е. пастух Мустафа. Никаких попыток претендовать на родство с ханским домом он, естественно, и не предъявлял, однако в 1623 г. хан Мухаммад-Гирей III приказал вызвать его в Бахчисарай и официально подтвердил принадлежность бывшего пастуха к роду Гиреев, повелев отныне именоваться Девлет-Гиреем. А вскоре назначил его своим нураддин-султаном — вторым наследником после калга-султана (этот пост занимал ханский брат Шахин-Гирей). Столь странные действия хана объясняются тем, что он вступил в конфронтацию со всеми остальными представителями своего семейства, которые отказались ему повиноваться, покинули ханство и пребывали при дворе османского султана. Поэтому ему практически поневоле пришлось признать своим родичем Мустафу-чобана