Все это Джекка видела, но промолчала. Ее картины должны попасть туда, где их увидят люди. Если для этого ей придется расстаться с некоторой частью своей наличности — что ж, она готова.
Когда управляющий наконец обратил на нее внимание, его вердикт не оставил никаких надежд.
— Техника вполне приличная, — брезгливо заметил он, — но таланта у вас нет и в помине. — И он так небрежно бросил последнюю акварель на стол, что та соскользнула и упала на пол.
Джекка устала, была голодна и измучена долгой ходьбой, поскольку за этот день прошла не меньше пятидесяти кварталов. Она уже собралась сказать мерзкому человечку все, что о нем думает, когда, подняв взгляд, увидела приоткрытую дверь, ведущую в офис. Там за столом сидела молодая женщина, одежда которой была дороже, чем здание, в котором находилась квартира Джекки. И она сразу поняла, что происходит. Скучающая богачка открыла галерею. Так она могла делать вид, что занимается бизнесом, и производить впечатление на друзей. Но она не имела никакого представления о том, как управлять галереей, и поручила это человеку, который утверждал, что это знает.
Джекка, не говоря ни слова, схватила папку со своими работами, открыла дверь в офис и вошла. Мерзкий человечек бросился за ней, но она прислонилась спиной к двери, не позволяя ее открыть.
— Этот маленький идиот безбожно вас обкрадывает, — выпалила она.
Владелица галереи нисколько не возмутилась. Она спокойно взглянула на Джекку, потом на дверь, в которую барабанил человечек, и ответила:
— Я знаю. Как только найду другого управляющего, этот будет уволен. А сейчас у меня нет времени. — Она встала и взяла сумочку стоимостью несколько тысяч долларов.
Джекка почувствовала себя круглой идиоткой. Надо же — сунула нос не в свое дело.
— Любой дилетант был бы лучше, чем этот ворюга, — пробормотала она.
Женщина с любопытством оглядела ее с ног до головы.
— А ты сумеешь управлять художественной галереей?
Джекка не восприняла вопрос всерьез.
— Легко, — не задумываясь, ответила она.
— Тогда место твое. — Женщина кивнула на дверь, и Джекка отступила.
В офис ворвался мерзкий человечек. Его круглая физиономия была багровой от гнева.
— Эта… эта дрянь едва не сбила меня с ног. Я не успел ее остановить, Андреа. Извините. Я немедленно вызову полицию.
— Вызывай. Я покажу полицейским расчетные книги. Ты уволен, Финч. Можешь идти домой. — Андреа повернулась к Джекке: — Место твое. Можешь приступать к работе. А теперь оба уйдите с дороги.
Она прошла мимо них и покинула галерею.
Последовала короткая, но бурная перепалка, но в конце концов разгневанный управляющий швырнул на стол ключи и вышел, хлопнув дверью. И Джекка поняла, что неожиданно получила новую работу — у нее теперь есть настоящая галерея, которой необходимо управлять, а она понятия не имеет, как это делать. Но все-таки она, можно сказать, выросла в семейном магазине, а торговля есть торговля, и не важно, чем торговать — скобяными товарами или произведениями искусства.
В галерею зашли покупатели, и Джекка так хорошо рассказала о висящих на стенах картинах, что продала сразу две. Но свои акварели она продать так и не сумела.
— Очень мило, — сказал один из покупателей. — Моей бабушке ваши картинки, безусловно, понравятся. — Это был самый благожелательный отзыв о ее работах, который услышала Джекка.
Она ждала до ночи, надеясь, что Андреа вернется и расскажет ей о зарплате и комиссионных, но та не появилась.
Опасаясь, что все это обернется шуткой, Джекка не бросила свою работу официантки и два дня подряд, усталая и не выспавшаяся, открывала галерею ровно в десять часов утра. Лишь на третий день в галерее появился мистер Босуэлл. Джекка едва не проворонила его приход, поскольку задремала, положив голову на стол. Это был один из адвокатов отца Андреа. Ему, как он сказал, крупно не повезло, поскольку он занимается делами Андреа.
— Я присматриваю за тем, что она делает с деньгами своего отца, но, увы, не могу ее контролировать.
Джекка и мистер Босуэлл поладили очень быстро. Она показала, как переставила мебель и перевесила картины, продемонстрировала сделанные ею наброски — как, по ее мнению, должна выглядеть галерея, предъявила выручку за проданные полотна. Мистер Босуэлл сказал:
