— Почему ты так говоришь? — спросил Исаак.
— Не могу поверить, что сеньор Висенс может совершить такой дурной поступок.
— Какой? — спросил врач.
— Ну, как же — разумеется, похитить Грааль, — ответил мальчик. — Возможно, и деньги. А также убить сеньора Гвалтера. Разве он не говорит, что это дело его рук?
— Нет, здесь не говорит, — сказала Ракель, указывая на открытую страницу. — Ты не пойдешь к нему, правда, папа?
— Дорогая моя, я не отказался бы от этой встречи за все золото Арагона. Разумеется, мы пойдем.
— Мы? — переспросила Ракель.
— Ты нет, дорогая моя. Мы с Юсуфом. Но перед этим я должен нанести визит. Пошли, Юсуф. До заката нам нужно многое сделать.
— За последний час я получил два свидетельства, Ваше Преосвященство, — сказал Исаак. — Сообщение о содержании разговора и письмо. Оно у меня с собой; я получил его вскоре после обеда. Подумал, что вам захочется его увидеть.
Беренгер взял у врача письмо, взглянул на него, чуть отдалил от лица и взглянул снова.
— Оно очень скверно написано, Исаак, — сказал он, — и таким мелким почерком, что я не могу разобрать. Бернат!
Секретарь открыл дверь из кабинета.
— Да, Ваше Преосвященство? — спросил он.
— Прочти его вслух, — сказал епископ, закрыв глаза и откидываясь на подушки.
— Оно очень скверно…
— Мы знаем это, Бернат. Читай.
— Читаю, Ваше Преосвященство, — сказал секретарь и прочел его с легкостью человека, привыкшего читать самые неразборчивые почерки.
— Его написал Висенс? — спросил Беренгер.
— Не знаю, — ответил Бернат. — Не узнаю его руку.
— Я сомневаюсь в этом. Висенс не так глуп, чтобы подумать, будто от меня можно откупиться подложным Граалем.
— Я тоже очень сомневаюсь, что его написал Висенс, — сказал Исаак.
— Почему?
— Просто потому, что оно подписано именем Висенс, однако человек, который отправил его, постарался скрыть свою личность. К чему такая скрытность, если передаешь подписанное письмо?
— Юсуф, кто дал его тебе? — спросил Беренгер.
— Какой-то деревенский неряха, Ваше Преосвященство, — ответил мальчик. — Крестьянин.
— И как выглядит этот деревенский неряха? — спросил епископ.
— Высокий, широкоплечий, широкогрудый, Ваше Преосвященство. У него рыжевато-каштановые волосы, поредевшие на темени.
— Что еще? — спросил Беренгер.
— Несколько дней назад он чисто выбрился, Ваше Преосвященство, но борода отрастает снова. Нос у него большой, искривленный — словно был сломан. Глаза карие, темно-карие. Впалые щеки и раздвоенный подбородок. На нем было коричневое платье, поношенное и грязное, на ногах веревочные сандалии. Лицо и руки загорелые, и он грязный. От него дурно пахнет.
— Чем, Юсуф? — спросил Исаак.
— Скотным двором, господин, — ответил мальчик. — Свиньями и курами. И на левой руке у него длинный белый шрам. Нет — шрам был по левую сторону от меня — на правой.
— У меня такое чувство, что я знаю его лучше, чем свою любимую мать, — сказал Беренгер. — Хотя в твоем описании, Юсуф, он не особенно привлекателен.
— Похоже, это простой работник с фермы, — сказал Бернат. — Вне всякого сомнения, довольно честный. Кто-то дал ему монетку, чтобы он отнес письмо.
— Возможно, ты прав, Бернат. Но, думаю, нужно скрытно поискать его. Раздвоенный подбородок и шрам на правой руке легко обнаружить.
— Конечно, Ваше Преосвященство, — сказал Бернат. И почти бесшумно вышел. Но не успел разговор возобновиться, как он вернулся. — Я послал за капитаном стражи, Ваше Преосвященство.
— Исаак, у меня есть новость, которая может заинтересовать вас, — сказал Беренгер, пока они ждали стражников.
— Какая же, Ваше Преосвященство?
— Она касается одного из ваших пациентов. Того, которого обнаружил Гвалтер и привез в город. Жуакина. Он скрылся.
— Скрылся, Ваше Преосвященство?
— Ушел сегодня утром, сказав одному из братьев, что идет на рынок — это странно, потому что денег у него не было. И не вернулся.
— Я опасался этого, — сказал Исаак.
— Что он пойдет на рынок? — спросил Беренгер.
— Нет, Ваше Преосвященство. Что он может сегодня уйти. Нужно было постараться поговорить с ним, пока существовала такая возможность.
— Не понимаю, зачем, — сказал епископ.
— Он мог сказать кое-что интересное. Дон Видаль расстроен?
