Он остановился и, подняв голову, взглянул в черное, испещренное звездами небо. Оно было прекрасно, только оранжевого глаза Волчьей звезды не было видно – она стояла низко над горизонтом, и кроны деревьев скрывали ее.
Ратмир снова двинулся вперед, и прежние мысли опять вернулись.
«Мир так прекрасен в своей естественности, а мы настолько уродливы, настолько… искусственны! И поворачиваясь к Миру звериной гранью, мы остаемся искусственными – выглядим, как звери, ведем себя, как люди. Мы-звери ведем себя, как люди, мы-люди ведем себя… Нет, не как звери, звери естественны, они самым естественным образом вписываются в этот Мир, а вот мы!.. Может быть, мы стали настолько искусственными, что Мир сам отторгает нас?.. Может быть Остин прав, нам пора самим освободить этот Мир от своего присутствия?! Но тогда почему в Мире должны остаться изверги?.. Они ведь еще искусственнее нас!.. Или нет?.. Нет! Они просто калеки! Они – от Мира сего, они принадлежат этому Миру, хотя и искалечены!»
Он снова остановился и посмотрел в небо, но на этот раз он не увидел звезд – его взгляд и не пытался увидеть их, он был направлен на другое, на то, что пытался рассмотреть его разум.
«Разум!! Изверги тоже обладают разумом! Пусть не таким, как наш, пусть усеченным, обрезанным, но разумом! А если это наше притворство, наше… многоличье – это просто игра Разума, которому скучно в этой оболочке, в этом Мире. Вот он и придумывает правила игры, правила порядочности, чести, любви, доброты, сострадания и заставляет нас следовать этому правилу. И сам же понимает, что все это просто игра, притворство… лицедейство… многоличье! Но тогда, что помешает извергам пойти по дороге, уже пройденной нами, стать такими, какими стали мы, поворачиваться к Миру звериной гранью, не изменяя своего физического облика?!! И тогда что станет с Миром в будущем?!! И тогда, достойны ли они занять наше место в этом Мире?!! Не станут ли они для него страшнее нас, честно принимающих облик зверя, чтобы быть зверем?!»
Темная громада выроста перед ним, и он остановился, уставившись вдруг прозревшими глазами на сгусток черноты. Только через несколько десятков секунд он понял, что стоит перед входом в Звездную башню. В этот момент дверь распахнулась, и наружу выглянул Тороп, державший в руке зажженную лампу.
Увидев своего наставника, дважды посвященный поднял лампу повыше и с видимым облегчением проговорил:
– Наконец-то ты вернулся!.. Совет давно разошелся, а тебя все нет и нет!..
Ратмир внимательно посмотрел на своего секретаря – он не знал об этой его способности отслеживать перемещения людей на расстоянии. А, кроме того, явное беспокойство Торопа по поводу отсутствия наставника совершенно не соответствовало тому, о чем он только что размышлял. Или Тороп сейчас тоже только притворялся озабоченным?..
Впрочем, он не собирался это выяснять. Не удостоив секретаря каким-либо объяснением, трижды посвященный волхв прошел внутрь и, уже ступив на лестницу, ведущую во второй этаж, к его личным апартаментам, негромко проговорил:
– Совет установил, что в Мир пришел Разрушитель, но никаких решений не принял. Нам предстоит большая работа, завтра мы выезжаем на Восток, в Край, к восточным волкам.
– Какие будут распоряжения, господин?! – Откликнулся снизу Тороп, но Ратмир устало покачал головой:
– Завтра… завтра.
Но назавтра им выехать не удалось. На рассвете Ратмир был разбужен мысленным вызовом невероятной силы. Едва он открыл глаза и осознал себя бодрствующим, в его сознании возникла очень четкая и абсолютно ясная мысль-сообщение:
«Ратмир, мы считаем, что приход в наш Мир Разрушителя – неоспоримый факт. Вступать в бесполезную борьбу за сохранение Мира мы не станем, это противоречит нашим убеждениям, но и вам, решившимся на эту борьбу, мы мешать не станем. Мы уходим, и пусть Мать всего сущего поможет вам… хотя это наше пожелание – чистое противоречие. Прощай волк!»
Он не сразу понял, что мысль была послана несколькими людьми, и только ее окончание – прощание, принадлежит Остину.
Окончательно проснувшись от страшной догадки и вскочив с постели, он попытался по очереди связаться с Остином и с Канугом, но не смог сделать этого. Тогда он мысленно вызвал секретаря своего бывшего наставника, которого хорошо знал. Тот сразу же отозвался, и на вопрос о своем господине ответил, что тот остался ночевать у Вершителя. Ратмир, не тревожа слуг, быстро оделся и бросился к резиденции Кануга. У входа в резиденцию был выставлен караул из четырех стражей Совета, но те, узнав Ратмира, тут же пропустили его внутрь. В холле его поджидал второй секретарь Вершителя. Увидев входящего члена Совета, молодой человек шагнул вперед и с дрожью в голосе сообщил:
