— А он неумен, — кротко заметила Марселина.
— Еще как, — подтвердил Габриель.
— Ну все, спокойной ночи, — все так же любезно произнес Турандот. — Я провел приятнейший вечер и рад, что провел его с пользой.
— Ты говоришь, говоришь, — выступил Зеленец, — и это все, что ты можешь.
— Какой милашка, — сказала Зази, глядя на попугая.
— Все, ступай спать, — повторил Габриель.
Зази удалилась через одну дверь, вечерние посетители[*] через другую.
Габриель дождался, когда стихли все звуки, и тоже вышел. Тихо, не шумя, как и подобает приличному квартиронанимателю, он спускался по лестнице.
И тут Марселина, обнаружив на комоде некий предмет, схватила его, выбежала за дверь, склонилась в пролет лестницы и кротко крикнула:
— Габриель! Габриель!
— Что случилось?
— Ты забыл свою губную помаду!
В углу комнаты на столике Марселина поставила все необходимое, чтобы умыться, то есть таз и кувшин с водой, — прямо как в какой-нибудь захолустной деревне. Это чтобы Зази чувствовала себя в привычной обстановке. Однако Зази в привычной обстановке себя не почувствовала. Она уже не только пользовалась стационарным биде, но имела возможность познакомиться и со множеством других сантехнических чудес. Раздраженная до глубины души таким примитивизмом, Зази раза два мазнула себя смоченной ладонью по лицу и сделала вид, будто причесалась.
Потом она выглянула во двор: там ничего не происходило. В квартире тоже по всем признакам ничего не происходило. Зази прижалась ухом к двери, но не услышала ни звука. Она бесшумно вышла из комнаты. В гостиностоловой было темно и тихо. Ставя ногу перед ногой, пятку перед носком, как в игре, когда определяют, кому водить, она продвигалась вперед, ощупывая руками стены и мебель, что было страшно забавно, особенно если при этом глаза закрыты, и так достигла второй двери, которую открыла с чудовищными предосторожностями. Во второй комнате, тоже темной и тихой, кто-то спал сном праведника. Зази закрыла дверь и двинулась назад задом наперед, что было тоже страшно забавно, и через некоторый, но ужасно длинный промежуток времени достигла еще одной, третьей двери, которую открыла с предосторожностями не меньшими, чем вторую. И оказалась в тускло освещенной прихожей: свет в нее проникал сквозь окно с красными и синими стеклами. Зази открыла еще одну дверь и оказалась у цели своих странствий — в сортире.
Сортир был на английский манер, с унитазом[*], и Зази вступила в эту обитель цивилизации, где провела добрых четверть часа. Место это она сочла не только полезным, но и приятным. Чисто, стены выкрашены. Шелковистая бумага приятно шелестит в руках. В эту пору дня там было даже светло: в форточку вливался поток солнечного света. Зази долго раздумывала, никак не могла решить, потянуть за цепочку или нет. Если спустить воду, поднимется шум. Она колебалась, колебалась, наконец решилась, дернула, и раздался рев низвергающегося водопада. Зази подождала, что будет, однако, похоже, никто и ухом не повел, прямо тебе не дом, а замок спящей красавицы. Зази снова присела на унитаз и принялась фантазировать на тему вышеупомянутой сказки, включая в фантазию крупные планы знаменитых киноактеров. Она слегка запуталась в сказочных перипетиях, но, вскорости обретя свойственный ей критический дух, сказала себе, что все эти сказки — дурь собачья, и решила покинуть данное помещение.
Оказавшись опять в прихожей, она обнаружила еще одну дверь, выходящую, надо полагать, на лестничную площадку. Зази повернула ключ, оставленный хозяевами из тщетной предосторожности в замочной скважине, и оказалась, как и предполагала, на площадке. Тихонько прикрыв за собой дверь, она так же тихонько стала спускаться по лестнице. На втором этаже она остановилась — кругом царила тишина. И вот она уже на первом, и вот он коридор, впереди светлый прямоугольник — распахнутая входная дверь, и вот Зази уже на улице.
Улица тихая и спокойная. Машины по ней проезжают так редко, что на мостовой можно безбоязненно играть в классики. На улице находятся несколько магазинчиков с товарами первой необходимости, выглядящих крайне провинциально. Туда-сюда неспешным шагом ходят люди. А когда они переходят улицу, то, сочетая законопослушание с преувеличенной заботой о собственной безопасности, сперва смотрят налево, а потом направо. Зази, впрочем, ничуть не разочарована, она понимает, что находится в Париже, а Париж, как известно, большая деревня, и не все парижские улицы похожи на эту. Вот только, чтобы вполне убедиться в этом, надо отправиться дальше. Что она с самым непринужденным видом и собралась проделать.
