— Вы знаете, что произошло? — спросил он.
— Да, — ответила Мадлен. — Мы все знаем. Примите наши соболезнования. Я читала газету, там написано, что убили вашу жену!
— Вы ошибаетесь, мадам, речь идет о моей племяннице…
— А-а! Значит, я перепутала статьи.
Шарлота покачала головой.
— Какая дура эта Мадлен… Но самое интересное, что моему умному брату она нравится. Какой–то философ сказал, что противоположности тянутся друг к другу. Похоже, он прав.
— В любом случае, — щебетала Мадлен, — мы берем ваше дело!
— Но… — попытался вмешаться судья.
Лицо Оже просияло.
— Как я счастлив! — воскликнул он. — На помощь полиции я не могу надеяться, поэтому решил обратиться к вам! Я рад, что вы согласны, мсье Робертпьер.
— Наша фамилия Робеспьер! — сурово поправила Шарлота.
— Простите… я вам безмерно благодарен!
Проситель продолжал благодарить судью и радостно пожимать ему руку. Робеспьер, при виде такой радости, понял, что сказать «нет» этому человеку было бы слишком жестоко.
— Завтра утром я могу придти и побеседовать с вами и вашими домочадцами, — сказал судья, потирая руку, которую Оже слишком сильно сжал в радостном порыве.
Гость еще раз произнес слова благодарности и удалился.
— Мадлен, почему вы сказали, что я буду расследовать это дело? — спросил Робеспьер строго.
Красотка состроила невинную рожицу и пролепетала.
— Мне так хотелось провести расследование.
Она хитро улыбнулась и поцеловала его. Шарлота быстро вышла из комнаты. Глаза бы не смотрели на это безобразие!
Мсье Оже сам встретил Робеспьера и его спутницу Ренар. Он решил сразу же перейти к делу.
— Мне кажется, это дело рук сумасшедшего, — сказал Оже. — Кто–то смазал стебель розы ядом. Софи в этот день собиралась срезать цветок, чтобы подарить Каролин, моей жене. Девушка укололась шипом и умерла… Наверное, убийца все видел… Потом он положил ее среди роз, красиво уложил волосы… А рядом была записка, которое гласила что–то вроде: «Красавица укололась шипом розы, заснула вечным сном, и принц ее не разбудит».
— Весьма странно, — согласился судья. — Но мне кажется, что это сделал вполне нормальный человек. Просто ему хотелось запутать полицию. Кто–нибудь имел выгоду от смерти вашей племянницы?
— Да… но…
— Кто имел выгоду от смерти вашей племянницы? — повторил вопрос Робеспьер.
— Родственники Софи по материнской линии после ее смерти получали наследство… но вы же не думаете, что кто–то из них…
— Увы, мсье Оже, именно это я и думаю, — вздохнул Робеспьер. — Ваша племянница вступала в наследство, ей исполнялось 18 лет. В случае ее смерти состояние мадмуазель Софи делилось между родственниками. Так, мсье?
Оже кивнул.
— Прошу вас, найдите убийцу! Софи была для меня как дочь, я очень любил ее! Она выросла у меня на глазах. Ох, бедняжка Каролин, она так тяжело переживает смерть девушки — неустанно заботилась о ней. Софи была очень болезненна, с одиннадцати лет постоянно чем–то болела.
— Не волнуйтесь, — улыбнулась Мадлен. — Мой любовник Макс обязательно найдет убийцу.
Судья покраснел, он до сих пор не привык к фамильярности Ренар.
— Расскажите о дне смерти вашей племянницы, — попросил Робеспьер.
— Это было утром, в день ее рождения. Она всегда вставала рано, часов в семь, и уходила в сад… потом в девять за ней шла Кремер и звала завтракать. В то утро все было как обычно, Кремер пошла позвать Софи к завтраку и нашла мертвой…
— Понятно… насколько я понимаю, каждый мог спуститься утром в сад и совершить убийство. Кого–нибудь видели в саду?
— Нет, я всех расспросил. Никто не выходил в сад.
— Мне бы хотелось поговорить с родственниками вашей покойной племянницы.
— Да, конечно. Вы можете допросить наших гостей прямо сейчас.
Робеспьер невольно заинтересовался этим печальным происшествием. Он понял, что имеет дело с умным и опасным убийцей.
Первым собеседником оказался мсье Оливье Пребуа.
— Я могу задать вам несколько вопросов? — вежливо начал судья. — Это касается смерти мадмуазель Оже.
— Да, конечно, — ответил молодой человек. — Только разрешите мне дождаться матушки.
— Матушки? — переспросил Робеспьер.
— Зачем? — удивилась Мадлен.
— Она лучше меня знает, что отвечать, — пояснил Оливье.
