На обед Ума принесла тушеные овощи, рис и острый соус карри.
– А кроме риса ты что-нибудь готовить умеешь, – спросила Лада?
– Могу приготовить жареные бананы, – предложила Ума.
– Бананы сама ешь, тем более жареные. Я хочу рыбу.
– Я передам.
– Кому? – поинтересовалась Лада.
– Тому, кто привозит продукты.
– Там в лесу, кажется, дорога. Верно?
– Верно. Но сюда никто не приедет. Не тешьте себя напрасной надеждой.
– Если я не буду себя тешить надеждой, тогда мне останется только лечь и умереть.
– Бог с вами, – замахала руками Ума, – вы так молоды, вам еще жить и жить.
– Тогда держи язык за зубами, и оставь свои советы при себе. Можешь идти.
– А вы, действительно царица?
– Можно, так сказать, правда, счастье мое было недолгим.
– Госпожа, – умоляюще сказала Ума, – расскажите.
– С какой стати я должна тебе развлекать.
– Простите, конечно, я не подумала.
Ума пошла к выходу. Когда дверь за ней закрылась, Лада пододвинула лежанку к окну и забралась на нее. Вытащила кинжал, подаренный ней некогда командиром личной гвардии Узбека, а ныне главарем морских разбойников Хасаном, и стала ковырять основание решетки. Несколько кусочков штукатурки упали на пол. Лада подобрала их и спрятала. Затем вернула лежанку на место.
Вечером, принеся ужин, Ума сказала:
– Может быть, госпожа рани хочет выйти, подышать свежим воздухом?
– С удовольствием, – Лада, отодвинув плошку с рисом, направилась к выходу.
– А ужин как же?
– Я не голодна. После поем.
– Ну что же.
Ума накрыла еду полотенцем и вышла вслед за Ладой. Когда они проходили мимо охранника, тот вполголоса сказал:
– Ох, женщина, накличешь ты беду на наши головы.
Ума отмахнулась.
Лада вышла на террасу, выступающую над двором. С наслаждением вдохнула воздух полной грудью. Дождь ненадолго перестал, и немного просветлело, но серые облака по-прежнему теснили небосвод. Надо полями клубился туман. Лада смотрела на то место, где ей почудился всадник. Но там никого не было, теперь она могла разглядеть, как спускается дорога к дому. Она спросила об этом служанку, и та подтвердила ее догадку.
– Ну, и чего ты от меня ждешь, – спросила Лада, не оборачиваясь, – не зря же ты меня вывела на прогулку?
– Госпожа, я сгораю от любопытства, – ответила Ума, – я знаю, что господин раджа привез вас из дальних странствий. Но то, что вы были царицей, я не знала. Умоляю, расскажите.
Лада вздохнула.
– Это очень долгая история. Если я начну рассказывать, то до утра не закончу. Как сказал поэт: «Свои богатства я по пальцам перечесть могу, абедствия начну считать, до гроба не окончу счет»[30].
– А вы покороче, хотя, спешить нам некуда.
– Ну, если коротко, то я была царицей Азербайджана. Правда, недолго. Всего один день. Атабек женился на мне, а на следующий день умер, и я осталась вдовой, правда очень богатой. Но появились хорезмийцы и завоевали мою страну. Тогда я купила красивый дом с видом на реку. Но появились монголы, и мне пришлось бежать в Дамаск. Потом я понизила свой статус. Вышла замуж за французского барона. Раджа, по-вашему. Он увез меня во Францию. Мы жили в большом замке на холме. И все было хорошо, я начала к нему привыкать, даже собиралась родить ребенка. Но тут появились иезуиты. Они искали одну вещицу, которую я неосторожно взяла с собой, когда жила в Иерусалиме. Дело кончилось плохо. Мой рыцарь погиб, защищая меня.
Ума ахнула, на глазах ее показались слезы.
– Госпожа рани, как много вы испытали.
Лада стала рассказывать, о том, что с ней происходило после бегства из Прованса. Ума слушала, открыв рот, от удивления, то и дело покачивая головой. Лада заметила, что охранники тоже прислушиваются к разговору.
– …Так я оказалась при дворе римского императора Фридриха II, он отнесся ко мне с большим почтением. Но, когда я вышла замуж за твоего подлого раджу Пракаша, я была больше, чем царица. Я была владычицей морскою. Жила на острове посреди моря. У меня была своя личная гвардия. Я контролировала морские караванные пути. А потом я совершила роковую ошибку. Поверила лживым обещаниям Пракаша. Захотелось бабьего счастья. В итоге все потеряла, теперь сижу взаперти и радуюсь, когда меня выводят на прогулку.
