– Это вряд ли.
– Тем не менее. Что же мне надеть. Думаю, что ряса священника мне подойдет. Авек плезир.
Иоаннит исчез, и вместо него рядом с Али шел служитель католический церкви в длинной сутане, но из-под полы у него по-прежнему выглядывал меч.
– Ну, как я теперь?
– Ты слишком хорош для священника. Эти золотистые кудри. И меч здесь неуместен.
– Напротив, мой друг, как показали крестовый походы, самыми воинственными людьми на земле являются католические священники. А то, что я слишком хорош собой, так это не возбраняется.
Иблис подмигнул стайке девиц, проходящей мимо. Те прыснули и стали оживленно обсуждать не в меру игривого падре.
– А ты так и останешься в этой одежде? Имей в виду, мусульман здесь не жалуют.
– Вообще-то здесь не должны жаловать католиков, – возразил Али, – учитывая, то, что западная церковь натворила, но она очень ловко манипулирует гневом толпы, направляя его в нужном направлении. По сути, мусульмане никогда не препятствовали христианам совершать паломничество в Иерусалим. Так нет же, папа закатил истерику, требуя, вернуть гроб Господень.
– Ты мне будешь рассказывать, – отозвался Иблис, – я же при этом присутствовал.
– И наверняка подзуживал.
– Вот нет, не было этого. Я просто наблюдал. Я вообще здесь не причем. Ты опять за свое. Нашли, понимаешь, козла отпущения. И главное, как удобно, все свои грешки можно списать на нечистую силу. Алчность, трусость, подлость, хитрость, предательство, измену. Как попался, так сразу, простите, бес попутал. Разве я не прав, Али?
– Определенная логика в твоих словах есть, – согласился Али.
– Спасибо. Но как нудно и длинно ты отвечаешь. Нет, чтобы сказать – да. Коротко и ясно.
– Ты куда-то торопишься? – спросил Али.
– Я? Тороплюсь? – Иблис захохотал, – чудак человек. Куда же мне торопиться? Я же вечный. А эта ночь будет длиться долго. Но ты меня понял.
– Разница между двумя «да» может быть большей, чему между «да» и «нет». – Возразил Али. – Поэтому я отвечаю так обстоятельно, чтобы ты не сделал из моих слов неверного вывода.
– Ну как вот с тобой разговаривать. В ответ на мое замечание ты закатил целую тираду. Но мы, кажется, пришли.
– Это здесь, – спросил Али, – в подвале? И что это тебя все время под землю тянет?
– Это не подвал, просто этот дом стоит в двух уровнях. С этой стороны подвал, но с видом на Босфор, а с той выходит на масличную рощу. Очень удобно здесь выпил, а там закусил. Но, если тебе не нравится, можем посидеть в другом месте. Хочешь в царском дворце. Там как раз император ужинает. Правда, там шумно, да и общество не из приятных, одни подлецы и предатели.
– А еще есть варианты?
– Выбирай любую планету, хочешь Муштари[28]. Там несколько безлюдно и холодновато, да и дышать нечем. Но зато вид потрясающий. Вся вселенная под ногами. Куда ни посмотришь – везде звезды. И кометы – туда сюда, вжик, вжик. Зато поговорить можно спокойно.
– Останемся здесь, – сказал Али.
– Я так и думал, уже и заказа сделал.
По каменным лестницам они спустились в корчму. Хозяин бросился к ним навстречу со словами.
– Здравствуйте дорогие гости, заждались вас. Все уже готово. Лучший столик с видом на Босфор.
– Шумно у тебя сегодня и многолюдно, – заметил Иблис.
– Прикажете очистить помещение, – спросил хозяин, – это генуэзцы.
– Ну что ты, пусть гуляют люди. А мы с товарищем тоже приобщимся к чужому веселью.
На столе, к которому привел их хозяин, стоял огромный глиняный кувшин, два высоких кубка и большое блюдо, полное дымящихся креветок. Кубки хозяин наполнил собственноручно.
– Будем здоровы и веселы, – сказал, усаживаясь Иблис, и взялся за кубок. Али последовал его примеру.
– Это венецианцы, – выпив вино, сказал Иблис, вытирая рот рукавом сутаны, – корчмарь ошибся. Они вытеснили из Византии пизанцев и генуэзцев. Они главные бенефициарии падения Константинополя. Теперь вся морская торговля на Средиземном море в их руках. Венецианский дож финансировал многие крестовые походы.
Иблис говорил громко, пожалуй, даже нарочито громко. Али видел, что венецианцы, сидевшие за соседним столом, стали прислушиваться к их разговору.
– И гибель города Зары, тоже на его совести, – добавил Иблис.
