– Это спальня? – спросил Егор.
– Это зал приемов, – ответил страж.
– А кровать зачем?
– Иногда она здесь спит.
– Так она сейчас спит? Может, я посмотрю, – предложил Егор, – подушку поправлю?
– Еще чего, – буркнул страж. – Не болтай лишнего, стой, где стоишь.
– Ладно, – согласился Егор.
Взглянул на ладони.
– Может быть, ты мне пока бинты принесешь. Неудобно с такими руками перед царственной особой показываться. Ты же сказал, что она малика. Кстати, сколько ей лет?
Ответить страж не успел, поскольку в глубине зала открылась неприметная доселе дверь, и появилась владелица замка. Это Егорка потом уже сообразил, потому что поначалу ничего не заметил, а лишь услышал чарующий женский голос:
– Ну, здравствуй, герой.
Герой обернулся и увидел красивую молодую женщину. И увидел он ее не сразу, сначала кресло черного эбенового дерева. В нем клубился дым. Или это была взвесь пыли в солнечном луче, который сразу же исчез. И появилась женщина.
– Здравствуйте, принцесса, – почтительно сказал Егор, – простите, что я без приглашения, приношу вам беспокойство.
– Это ничего, у нас гостям рады, – возразила женщина, – называй меня Мина. Не надо титулов. Так странно, страны больше нет, а титулы остались.
– Какой страны нет?
– Азербайджана. Мы теперь живем в Монголии. Правда, до меня они еще не добрались.
– Какая ирония, какой здравый смысл, – оценил Егор и успокоился. А то ему уже начинало казаться, черт знает что.
– А ты, значит, тот самый влюбленный, что должен прорубить канал через медную скалу? – спросила Мина.
– Вообще-то гранитную. Но откуда вы знаете? – вновь забеспокоился Егор.
– Слухом земля помнится, – ответила Мина.
– Странно, неужели старик разболтался, – посетовал Егор, – зря все это. Шутки до добра не доводят. Я к вам по делу, по-соседски так сказать, одолжиться зашел.
– Так, что тебе нужно, зачем ты пожаловал ко мне?
– Вообще-то я пришел попросить тряпок на бинты.
– И какое же место ты собираешься себе бинтовать?
– Вот, – Егор размотал тряпки, протянул вперед руки и обомлел, – ладони были гладкие, словно и не было стертой до крови кожи.
С изумлением он взглянул на Мину, она улыбалась, сидя в кресле. Из одежды на ней была лишь тонкая воздушная ткань, синеватая, но почти прозрачная, усыпанная маленькими серебряными звездами, просвечивая все, что можно было просветить, все выпуклости и изгибы великолепного женского тела.
– Ты великая целительница? – спросил Егор.
– Балуюсь иногда, в свободное от безделья время, – ответил Мина, – как тебя зовут?
– Фархад, – помедлив, ответил Егор.
– Не похоже, чтобы тебя звали Фархад. Я могу узнать твое имя, взглянув на твою ладонь. Но делать этого не буду. Вольно тебе зваться любым именем. Вообще то, что новорожденному дает имя родитель – есть одна из величайших несправедливостей. Человек вправе именовать себя так, как ему захочется. Не правда ли, Фархад?
– Я соглашусь, – ответил Егор, он продолжал разглядывать свои ладони.
– Очень хорошо, а как насчет, выпить, закусить? Долг гостеприимства обязывает угостить тебя и разделить с тобой трапезу. Ты не торопишься?
– Вообще-то тороплюсь. Но мое спешное дело требует некоторого отдыха. А, судя по чудесному заживлению моих рук, очевидно, что трапеза с тобой пойдет мне на пользу.
– Очень хорошо, – довольно сказала Мина, – Ибрагим, ты еще здесь?
– Как видите, госпожа, – ответил страж.
– Принеси нам чего-нибудь.
– Я надеюсь, что, говоря выпить, ты имела в виду вино? – спросил Егор.
– Ну не воду же. Сказал же поэт «Вода – я пил ее однажды, она не утоляет жажды».
– Прекрасно сказано, – заметил Егор. – Как приятно не слышать этого непременного занудства про коранический запрет. И главное, я где-то слышал эти стихи.
– Мы, дейлемиты, приняли веру арабов с некоторыми оговорками, – сказала Мина.
Ибрагим вышел, прислонив свое копье к стене.
– Видишь, ты вызываешь у него доверие, – сказала Мина, – он оставил пику.
– Он сказал, что ты ждала меня, – спросил Егор, – откуда ты знала, что я приду?
– Я чувствовала, мое сердце ждало тебя.
Егор почувствовал волнение и, чтобы скрыть его, подошел к стрельчатому окну, выходящему во внутренний дворик. Там по-прежнему было пусто.
