– Можем вернуться на остров, – предложил Егор.
– Нет. Я не могу всю оставшуюся жизнь прожить нахлебником у Хасана. Когда-нибудь он и от нас потребует участия в морском разбое.
– А что, это было бы весело, – заметил Егор. – Эх, помню я хорезмийские набеги.
– Да, но тебя и распяли, потому что ты не такой, как они. Я тоже не такой человек, чтобы спокойно есть отобранный у кого-то кусок хлеба. Я не хочу попасть в ад.
– По-моему в последнее время ты во всем разуверился. Или это у тебя выборочно. В Бога ты не веришь, а в ад веришь?
– Я верю в Бога, – сказал Али, – просто он не такой, каким его представляют. Но не будем об этом. Я не расположен к теологической полемике. Куда еще мы можем податься?
– Как куда, к сестре моей, в Индию. У меня сестра замужем за раджой. Ты забыл что ли? Поражаюсь я этой девчонке. Как она умудряется выходить замуж за царственных особ. Азербайджанский атабек, французский барон, теперь индийский раджа.
Али засмеялся.
– А она рассказывала, что гостила у римского императора Фридриха II, помнишь?
– И ты ей поверил?
– Да.
– А я нет. Она ведь соврет, недорого возьмет.
– Ты только что сказал, что она всегда умудряется выходить замуж за царственных особ. Значит, она не врет.
– Может и не врет. Так что, едем к ней?
– Почему бы и нет, можем поехать, но не сейчас. Как мы там появимся? Опозорим твою сестру и себя. Приехали два бедных родственника. Раджа уверен, что женился на вдове азербайджанского царя. И тут мы, два голодранца. Нехорошо это. Неудобно как-то.
– Ты это просто так говоришь или…что ты предлагаешь? – спросил Егор.
– Есть одна идея. Но ты сначала скажи.
– Не навестить ли нам пещеру сим-сима? – предложил Егор.
– Ты хочешь сказать пещеру Али-бабы.
– Ну да. У меня от твоих сказок все в голове перепуталось.
– Между прочим, я Хасану ничего не должен, – сказал Али, – учитывая то количество историй, что я им рассказал.
– Хорошее было время, – заметил Егор. – Но ты согласен?
– Да. Я тоже об этом думал.
– Твое обостренное чувство неприятия чужого добра не будет нам помехой.
– Не будет. Во-первых, как выяснилось, твоя сестра, действительно, вдова атабека Узбека, и она имеет право на часть сокровищ.
– Уже нет, – сказал Егор, – она утратила это право, выйдя замуж сначала за Раймонда, а потом за, … кстати, как его звали?
– Ты меня спрашиваешь?
– Да?
– Ты не знаешь имени человека, за которого выдал замуж сестру?
– Ну почему же не знаю, знаю, его звали раджа ….
– Раджа Пракаш его звали.
– Но, если она утратила это право, то мы можем воспользоваться правом кладоискателей. Ведь сокровища утеряны, их завалило землетрясением. Разве ты не слышал? Так даже интереснее, – сказал Егор. – Так что пару дней на поправку и вперед.
– Пойду дров принесу, – сказал Али.
– Лучше еще воды принеси. Надо мясо помыть для кебаба.
– Какое мясо, откуда взялось мясо?
– Разве я тебе не сказал? Я все-таки завалил кабанчика. Вино еще осталось?
– Как же ты с раненой рукой умудрился?
– Да в тот же день. Вышел на него. Сгоряча, видно, не остыл после боя.
– Кто-нибудь знает о том, что ты здесь?
– Проводник знает. Он мне помог из города выбраться. Довез до реки, рану перевязал.
– Между прочим, за твою голову награда назначена – 100 динаров.
– Может самому сдаться, – сказал Егор, – нам как раз деньги нужны. 100 динаров – деньги немалые. Но проводник не выдаст. Хороший малый.
– Все равно, лучше не рисковать. Чем раньше мы уйдем, тем лучше. Тебе все равно надо лекарю показаться. Ладно, пойду за водой. Потом схожу к нему в деревню. Разузнаю что к чему. Ты помнишь, как его зовут?
– Помню, Манар, Мадар, как-то так. Мардан, вспомнил.
Али сходил за водой, потом насобирал целую гору валежника, свалил все у сторожки. Егор разделывал мясо кабанчика. Али на всякий случай поднялся на вершину горы и долго обозревал окрестности. Отсюда был виден город и синее море за ним. На западе высились снежные вершины – это были горы совсем другой породы, нежели та, на вершине которой он сейчас находился, высокие, скалистые. Это был путь, который им предстояло пройти. Он был самый трудный, но и самый короткий. В любом случае выбора у них не было, дорога по равнине было для них отрезана, там везде были монголы. Али еще раз огляделся. Зимний пейзаж был безлюден. Он стал спускаться к сторожке, откуда уже потянуло запахом кебаба из мяса дикого кабана.
