Украинский национализм. Факты и исследования - страница 61

В дополнение к только что упомянутым центрам ОУН-Б и мельниковскому отряду, которым командовал Хрин, имелось несколько других маленьких отрядов, рассеянных к юго-западу от линии, идущей от Ровно до Луцка и Ковеля. Маленькие отряды мельниковцев скрывались в лесах под Дубно, Луцком и Владимиром-Волынским; группа отколовшихся от ОУН-Б, известная как Фронт украинских революционистов, находилась в союзе с ними, в то время как «атаман» Волышин-Бершак возглавлял отряд «Свободных казаков» в Кременецкой области[377]. Гораздо более значительным формированием, помимо бандеровцев, был, однако, отряд Боровца, который автоматически (в некотором роде помимо желания его лидера) увеличился, поскольку в него попадали беженцы и полицейские, не принадлежавшие к отрядам Бандеры. Кроме того, общее смятение на Волыни подталкивало ОУН-М к необходимости открытых действий. Один из руководителей мельниковцев на Волыни Олег Штуль в течение долгого времени осуществлял тайные акции сопротивления, хотя официально оставался сотрудником украинской газеты; далее он перешел на положение постоянного представителя штаба ОУН-М при отряде Бульбы[378]. Кроме того, молодой Яценюк, живший после бегства из Житомира нелегально на Волыни больше года и взявший себе псевдоним Волынец, сформировал отряд, действовавший к юго-востоку от Боровца несколько восточнее города Корец. Это был единственный националистический партизанский отряд, основанный в пределах границ Советской Украины до 1939 года; поскольку его возглавлял человек, знакомый с советскими условиями, имевший широкие связи в Житомирской области, отряд с успехом выполнял «пропагандистские рейды» по житомирскому генеральбецирку.[379]

Вполне естественно, что удаленность отрядов друг от друга и отсутствие единого руководства националистических партизанских сил порождало определенное беспокойство; первое предложение о едином командовании было, очевидно, сделано Боровцом. В середине мая 1943 года он резко отклонил предложение СД присоединиться к немецкой полиции в борьбе против бандеровских лидеров, которые лишились «всякого чувства меры и цели»; немцы получили ответ, что стремление посеять враждебность между волынцами и галичанами недопустимо[380]. Бандеровцы направили своих людей для переговоров с Боровцом. Обе стороны согласились, что необходим вышестоящий центр, ибо из-за его отсутствия националистическое партизанское движение может выродиться в обыкновенный бандитизм. Бульба хотел создания широкого фронта с участием УНДП, УНР, ОУН-М и ОУН-Б. Сторонники Мельника согласились на его предложение, без сомнения чувствуя, что у них уже «налажено» с Боровцом. С другой стороны, бандеровцы, согласившись с главным принципом движения, выдвинули требование принятия Проводом политического руководства движением, соглашаясь признать Боровца единым командующим военными операциями. Они выдвинули в качестве довода для отклонения предложения бесполезность присоединения УНР, с лидерами которой в Варшаве можно было связываться лишь время от времени и которая не смогла бы осуществлять управление столь подвижными силами, как партизаны. Равным по важности – по крайней мере по мнению Боровца и его сторонников – было настойчивое желание последнего поддерживать «конспиративный» характер движения, чтобы штаб ячейки был укомплектован по большей части людьми, открыто занимающимися своей деятельностью. Бандеровская группа, с другой стороны, решительно стояла за открытое широкомасштабное сопротивление, которое означало бы «расконспирацию» и раскрытие имен сторонников националистического партизанского движения. К концу мая, когда никакой договоренности достигнуто не было, переговоры прервались.[381]

Прекращение контактов, однако, не имело немедленных серьезных последствий, ибо вскоре произошло драматическое изменение ситуации во всем западном регионе, когда на эту территорию вступили крупные красные партизанские силы. Повернув от бывшей польской Волыни, Ковпак прошел по северной части житомирского и киевского генеральбецирков. Хотя немецкие нападения требовали от него постоянной мобильности, целая область к северу от линии Житомир – Киев была настолько насыщена красными партизанами, что уже больше никогда не возвращалась под эффективный германский контроль