Украинский национализм. Факты и исследования - страница 63

. Ситуацию подогревала убежденность украинских националистов в том, что польское правительство в эмиграции по требованию правительств союзников настаивало на сотрудничестве между польским националистическим подпольем и наступающими советскими партизанами и регулярными силами. Весной 1944 года германская полиция сообщала о широко распространенных нападениях на польские деревни в Галиции; в апреле 1944 года только УПА убила 645 поляков. Мотивацией этих убийств, по германским сообщениям, был приказ УПА вытеснить сельчан-поляков из Галиции – или расстреливать их, если они остаются[393]. Доктор Фриц Арльт, относительно хорошо расположенный к украинским националистам, прокомментировал ситуацию следующим образом: «Украинские национальные отряды пользуются возможностью убивать, и часто самым зверским образом, поляков, чехов и этнических немцев, живущих в сельской местности. Кроме того, эти отряды нападают на местных жителей, которые состоят на службе у немцев или симпатизируют Германии».[394]

Напуганный братоубийством, митрополит Шептицкий вместе с польскими епископами Галиции организовал зачтение со всех кафедр в одно и то же воскресенье пастырских писем с призывом к миру между украинцами и поляками. Не уходя от осуждения украинцев за нарушение божественной заповеди, запрещающей убийства, Шептицкий заявил, что поляки менее восприимчивы к призыву перемирия, и обвинял их штаб в Варшаве в использовании тех же самых методов по уничтожению украинской интеллигенции в районе Хелма (убито уже 435 человек, сказал он), которые УПА использовала против польского меньшинства на востоке Галиции[395]. В конечном счете вероломство советского «союзника», похоже, сыграло большую роль в перемирии между антикоммунистической Армией крайовой и УПА, чем религиозное вмешательство. Переговоры между польской Армией крайовой и Боровцом прошли в начале 1943 года, но более серьезные соглашения, кажется, были достигнуты в ноябре 1944 года.[396]

При обсуждении непростого польского вопроса необходимо заглянуть вперед и задуматься, что предвосхитило события на Волыни 1943 года. Не успело соединение Ковпака оставить Волынь, как партизаны Бандеры начали подчинять себе националистическое движение сопротивления. Неудачные переговоры с Боровцом вынудили командира бандеровцев Дмытро Клячкевского (в другом случае автор дает эту фамилию иначе, даем ее по первому написанию. – Примеч. пер.) принять название УПА в очевидной попытке унаследовать престиж, завоеванный до этого Бульбой[397]. В то время партизаны Бандеры вернули себе поддержку наиболее опытного из своих командиров – Романа Шухевича, который был главным украинским организатором в «Нахтигале». После роспуска правительства Стецко эту часть вывели с фронта, вместе с «Роландом». Обе части были полностью реорганизованы, некоторые националисты арестованы, а остальных послали воевать с красными партизанами в Белоруссию[398]. Когда показалось, что немцы раздавят и это антипартизанское формирование, Шухевич сбежал в Галицию и прибыл во Львов весной 1943 года. Через несколько недель он стал командиром всех партизанских сил ОУН-Б. Согласно отчету, таково было официальное решение Провода ОУН-Б[399]. В германском военном сообщении утверждается, однако, что взятие на себя Шухевичем командования привело к разрыву с предыдущим главой операций ОУН-Б в Галиции Мыколой Лебедем[400]. Сторонники последнего утверждают, что Лебедь с тех пор больше не отвечал за партизанские действия УПА. Этот вопрос неоднозначен, потому что лидеры УПА, кто бы они ни были, решили, что отказ групп Боровца и Мельника принять их предложения об объединении требовал силовых акций, чтобы доказать, что националистическая партизанская борьба не выродилась в частные предприятия отдельных атаманов, как в последние дни петлюровского режима.[401]

Затем, 6 июля, вскоре после рейда Ковпака через область, перед мельниковским отрядом Хрина внезапно появился вооруженный отряд Крука и потребовал, чтобы тот подчинился командованию Бандеры. Неожиданность делала сопротивление невозможным; очевидно также, что пропаганда ОУН-Б подготовила почву для переворота. Во всяком случае, большинство сражавшихся в отряде Мельника приняло ультиматум и вступило в бандеровское формирование.