— Мне… мне очень уж не хочется участвовать в этом эксперименте, — сказал он. — Мы в нашей профессии более или менее привыкаем к смерти, но в этой истории есть нечто… — он дважды нервно сморгнул, — нечто глубоко беспокоящее. Наверное, это элемент неизвестности.
— Но ведь у вас есть теория, доктор Робертс?
— У меня? Нет, я просто надеялся, что это может оказаться самоубийство. У меня… у меня нет никакой особенной теории.
— Ну и ладно. Если не хотите мне говорить, не говорите, — ответил Аллейн.
Робертс с тревогой посмотрел на него, но ничего не сказал.
В клинике они обнаружили Фокса, который безмятежно созерцал мраморную даму в приемной. С ним был инспектор Бойз, высокий, крупный краснолицый человек с сочным голосом и ручищами, похожими на окорока. Инспектор благодушно, но пристально надзирал за деятельностью коммунистических обществ, за пропагандистами, близкими к заговорам, за просоветскими книготорговцами. Он привык говорить о людях такой категории как о проказливых, надоедливых, но безобидных детях.
— Привет, — сказал Аллейн. — Где звезды нашего представления?
— Сиделки готовят операционную, — доложил Фокс. — Сэр Джон Филлипс попросил меня дать ему знать, когда мы будем готовы. А прочие дамы наверху.
— Отлично. Мистер Томс тут?
— Это такой смешной джентльмен? — спросил Бойз.
— Он самый.
— Да, здесь.
— В таком случае мы все готовы. Доктор Робертс ушел в операционную. Пойдемте за ним. Фокс, скажите сэру Джону, что мы готовы, хорошо?
Фокс удалился, а Аллейн и инспектор поехали на лифте в операционную, где обнаружили, что прочие действующие лица их уже ждут. Мистер Томс на середине прервал какой-то анекдот, которым угощал собравшихся.
— Приветик-приветик! — воскликнул он. — Вот и сам Большой Начальник пожаловал. Теперь уже недолго осталось ждать.
— Добрый вечер, мистер Томс, — сказал Аллейн. — Добрый вечер, сестра. Надеюсь, я не заставил вас ждать.
— Вовсе нет, — ответила сестра Мэриголд.
Появился Фокс вместе с сэром Джоном Филлипсом. Аллейн обменялся с ним несколькими словами и оглядел собравшихся. Все тревожно и немного враждебно смотрели на него. Они словно сдвинули ряды, движимые общим импульсом самосохранения. Аллейн подумал, что они напоминают овец, которые сгрудились вместе, повернув голову в сторону их общего врага-защитника — овчарки.
«Гавкну-ка я на них пару раз для острастки», — решил инспектор и обратился к собравшимся.
— Я совершенно уверен, — начал он, — что вы все понимаете, зачем я попросил вас собраться здесь. Разумеется, это делается для того, чтобы вы помогли нам. В данном случае мы столкнулись со сложной проблемой и нам кажется, что воспроизведение операции в ходе следственного эксперимента может во многом помочь снять подозрение с невиновных людей. Как вы знаете, сэр Дерек О'Каллаган скончался от отравления гиосцином. У него было много политических врагов, и с самого начала это дело стало сложной и головоломной загадкой. Тот факт, что в ходе операции ему сделали вполне законный укол гиосцина, только прибавил сложностей. Я уверен, что вы все стремитесь как можно скорее прояснить этот аспект дела. Я прошу вас смотреть на следственный эксперимент как на возможность очистить себя от любого намека на подозрение. Следственный эксперимент имеет много преимуществ в качестве средства раскрытия преступлений. Главным аргументом против него служит тот факт, что иногда невиновный человек поддается соблазну свести на нет весь смысл эксперимента, изменив воспроизводимые обстоятельства: порой из-за естественного смущения, порой по иным мотивам. В свете трагедии невинные люди зачастую начинают считать, что полиция подозревает их. Я уверен, что вы не будете настолько неумны, чтобы совершать подобные действия. Я уверен, вы понимаете, что этот эксперимент — шанс очиститься от подозрений, а не ловушка. Позвольте мне просить вас воспроизвести свои действия во время операции как можно точнее. Если вы сделаете именно это, у вас не будет ни малейшего повода для беспокойства. — Инспектор посмотрел на часы. — Теперь вот что, — сказал он. — Вы должны представить себе, что время вернулось на семь дней назад. Сейчас без двадцати пяти четыре, четверг, четвертое февраля. Сэр Дерек О'Каллаган наверху в своей палате в ожидании операции. Сестра, когда вы получите сигнал, начните, пожалуйста, вместе с сиделками, которые должны вам помогать, приготовления в предоперационной и в операционной. Пожалуйста, повторите любые реплики, которые вы запомнили. Инспектор Фокс будет в предоперационной, а инспектор Бойз — в операционной. Будьте добры, отнеситесь к ним как к неодушевленным автоматам. — Аллейн позволил себе легкую улыбку и повернулся к Филлипсу и сиделке Грэхем, которая была личной сиделкой сэра Джона.
