Да и для него это тоже кое-что значило.
Саймон никогда не пропускал своих визитов к Сэди. Ни разу.
Если бы он сегодня отменил этот визит, Ингрид была бы очень недовольна. Поэтому он сейчас здесь.
Саймон смог открыть ее портфолио у себя в ноутбуке. Просмотрел данные о нескольких вкладах, но фактически все это было излишне.
– Саймон, вы помните наш старый магазинчик?
Сэди с Фрэнком некогда были владельцами небольшого магазина канцелярских товаров в центре города, там продавались ручки, бумага, работал ксерокс, изготавливали визитные карточки.
– Конечно, – ответил он.
– Вы не были там в последнее время?
– Нет. Там ведь сейчас магазин одежды, верно?
– Был. Продавали все эти шмотки в обтяжку для подростков. Я еще называла его «Все для шлюх», помните?
– Да, помню.
– Я понимаю, это не очень хорошо. Я хочу сказать, видели бы вы меня в мои лучшие годы. Я ведь была красавицей, Саймон.
– Да вы и сейчас такая.
Она пренебрежительно отмахнулась.
– Да перестаньте вы. Впрочем, я тогда уже знала, как подчеркнуть свои формы, если вы понимаете, о чем я. Я такие штучки надевала, что папа закатывал настоящую истерику. – На губах ее расцвела мечтательная улыбка. – Фрэнк на меня сразу запал, уж можете мне поверить. Бедный мальчик. Как увидел меня в бикини на пляже в Рокуэй-Бич – все, у него не было никаких шансов устоять.
Она повернула голову и одарила его улыбкой. Он улыбнулся в ответ.
– В любом случае, – продолжала Сэди, и ее ностальгическая улыбка угасла, – этот магазин одежды для проституток закрылся. Теперь там ресторан. Угадайте, какая там еда?
– Какая же?
Она сделала глубокую затяжку, и лицо ее изменилось, будто она увидела, что на ее линолеум написала собачка.
– Азиатский фьюжн, – выпалила она.
– Ого!
– Что это, черт возьми, значит? Фьюжн – это что теперь, страна?
– Вряд ли.
– Азиатский фьюжн. И называется ресторан – «Мешугас»[35].
– Да? Странно звучит для названия.
– В общем, как-то так. Хотят привлечь нас своей экзотикой. – Она покачала головой. – Азиатский фьюжн… Нет, ну в самом деле, Саймон. – Она вздохнула и повертела в пальцах сигарету. – Ну так что у вас случилось?
– Простите?
– Что у вас не так?
– Ничего.
– Вы что, думаете, я мешуга?
– Вы говорите со мной на фьюжн?
– Очень смешно. Как только вы вошли, я сразу все поняла. Так что у вас случилось?
– Долгая история.
Она откинулась на спинку стула, посмотрела налево, потом направо и снова на него.
– Вы думаете, у меня сейчас куча дел?
Он чуть было не рассказал ей все. Сэди смотрела на него мудрым и полным сочувствия взглядом, она жаждала его откровенности и с большим удовольствием выслушает его рассказ и будет готова оказать ему, как минимум, моральную поддержку.
Но он не стал этого делать.
И дело было не в том, что это его личная проблема. Дело в его жизненной позиции. Саймон – ее консультант в финансовых вопросах. Он мог бы поговорить с ней о тонкостях воспитания детей, подробностях жизни его семьи. Но не в такой ситуации. Его проблемы – это его проблемы, а не проблемы его клиента.
– Что-то случилось с кем-то из ваших детей, – сказала Сэди.
– С чего вы взяли?
– Когда сама теряешь ребенка… – Сэди замолчала и пожала плечами. – Одно из побочных явлений тут – нечто вроде шестого чувства. И потом, в самом деле, что может быть еще? Ладно, так у кого из детей проблемы?
– У старшей, – просто сказал он, потому что так сказать было легче всего.
– Пейдж. Ладно, я не буду у вас ничего выпытывать.
– Вы не выпытываете.
– Саймон, можно, я дам вам один маленький совет?
– Конечно.
– То есть это как раз то, чем занимаетесь вы, верно? Даете советы. Приходите сюда и советуете, как правильно распорядиться моими деньгами. Ведь что касается денег, вы человек компетентный. Моя же компетентность в том… короче, я всегда знала, что Барри – гей. Это для меня было очень странно. Идентичные близнецы. Росли и воспитывались в одном доме. Барри всегда сидел вот на этом месте, где вы сейчас. Это было его место. А Грэг рядом с ним. Но насколько я помню, с самого раннего возраста они были разные. Все буквально с ума сходят, когда я говорю, что Барри с самого первого дня был, ну не знаю, более колоритным, что ли. Все говорят, это вовсе не значит, что ты гей. Но я-то знаю, что права. Мои мальчики были идентичные – и все же разные. Если знаешь обоих с самого раннего возраста, тебе не нужно гадать, который из них гей… не стесняйтесь, можете говорить, что все это штампы. Барри любил модно одеваться, любил театр. А Грэг увлекался бейсболом и автомобилями. То есть я практически растила детей, которые подпадают под стереотипы.
