– Нет, не поэтому, – сказал Саймон.
– Тогда почему?
– Потому что я отец.
– О-о-о! – Рокко пошевелил пальцами. – Думаешь, я впечатлен?
Саймон промолчал.
– Единственное, что меня сейчас впечатляет, это наличные, – добавил Рокко.
Саймон выложил пакет с деньгами на кофейный столик.
– Здесь почти десять тысяч, – сказал он.
– Этого мало.
– Это все, что я смог достать за такой короткий срок.
– Тогда до свидания.
– Да брось ты, Рокко, – вмешался Корнелиус.
– Мне нужно больше.
– Ты и получишь больше, – сказал Саймон.
Рокко покашлял, что-то нерешительно промямлил, но кругленькая сумма наличными на столике так и взывала к нему.
– Значит, сделаем так: у меня есть кое-что тебе сообщить. И немало. А потом мой человек, Лютер… Лютер, ты еще там?
– Да, – послышалось в телефоне.
– Отлично, оставайся на месте. На всякий случай, если они что-то учудят. Подстрахуешь. – Рокко сверкнул зубами. – Значит, когда я закончу, то скажу Лютеру, чтобы шел сюда, потому что у него тоже есть что сказать, и куда больше моего.
– Мы слушаем, – произнес Корнелиус.
Рокко взял деньги и сказал:
– У меня стопроцентно подтвержденные сведения, где видели Пейдж.
Сердце Саймона гулко забилось.
– Когда?
Рокко принялся пересчитывать купюры.
– Через два дня после того, как убили ее дружка. Похоже, твоя дочка какое-то время болталась где-то неподалеку. Может, пряталась, не знаю. А потом она уехала. На шестерке[46].
Шестая авеню, подумал Саймон. Ближайшая станция метро.
– Мой человек в этом вполне уверен, – сказал Рокко, продолжая считать деньги. – Не наверняка. Но вполне. Зато другой мой парень, он убежден, что видел ее. Не сомневается.
– Где? – спросил Саймон.
Рокко закончил считать и нахмурился:
– Здесь меньше десяти штук.
– Завтра принесу еще десять. Где он видел Пейдж?
Рокко посмотрел на Корнелиуса. Тот кивнул.
– В Порт-Аторити.
– На автовокзале?
– Да.
– Как думаешь, куда она могла ехать?
Рокко кашлянул в кулак.
– Я вам вот что скажу, мистер Грин. Я сейчас отвечу на ваш вопрос. А потом Лютер – Лютер, будь готов, слышишь? – расскажет вам все остальное. Но за пятьдесят штук. И больше я торговаться не буду. Знаете почему?
– Перестань, Рокко, – сказал Корнелиус.
Рокко широко развел своими огромными руками.
– Потому что, когда вы услышите то, что скажет Лютер, вы отдадите нам деньги только за то, чтобы мы держали язык за зубами.
Глаза Саймона и Рокко встретились. Они, не мигая, смотрели друг на друга. И Саймон видел, что Рокко не шутит. То, что собирается ему рассказать Лютер, должно быть, чудовищно.
– Но сначала я отвечу на твой вопрос. В Буффало. Твоя дочь – и это подтверждено надежным источником – села на автобус до Буффало.
Саймон принялся лихорадочно соображать, кто из знакомых его или дочери живет в этом городе или поблизости. Ни одного имени в голову не пришло. Конечно, она могла сойти где-нибудь раньше, в любом месте к северу от Нью-Йорка, но он все равно никого не вспомнил.
– Лютер!
– Да, Рокко.
– Давай поднимайся к нам.
Рокко отсоединился. Потом улыбнулся Корнелиусу:
– Так это был ты, Корнелиус, так?
Корнелиус промолчал.
– Это ведь ты подстрелил Лютера.
Корнелиус продолжал молча смотреть на него. Рокко засмеялся и поднял руки.
– Ну-ну, ладно тебе, я ему ничего не скажу. Но тут есть одна штука, которую ты должен знать. У него были свои причины.
– Какие причины? – спросил Саймон.
Рокко двинулся к двери.
– Самозащита, – сказал он.
– О чем это ты? Я вовсе не собирался…
– Ты, приятель, тут ни при чем.
Саймон молча ждал продолжения.
– Подумай сам. Лютер ведь стрелял не в тебя. Он стрелял в твою жену.
Рокко улыбнулся и потянулся к ручке двери.
Все последующее произошло одновременно.
– Рокко, берегись! – крикнул из коридора Лютер.
Рокко инстинктивно распахнул дверь.
И в него полетели пули.
