Девин прикоснулся к ее щекам, мягко проведя рукой по нежной коже, и откинул волосы с ее лба.
– Ты не горячая, – сказал он. Бритни всхлипнула.
– Наверное, у меня похмелье. Никогда не знала, что это может быть так ужасно, – проговорила она надтреснутым голосом.
– Ты не так много выпила, Бритни, – ответил ей Девин. В его словах сквозили глубокая забота и волнение.
– У леди не похмелье, – тихо, но с видом глубокой уверенности в своих словах вторгся в их разговор стюард. – У леди морская болезнь.
Девин взглянул на Джозефа, потом снова повернулся к Бритни.
– Бритни?
Она посмотрела на него.
– У тебя когда-нибудь раньше была морская болезнь?
– Нет, – ответила она, снова облизывая пересохшие губы. – Но я никогда раньше не плавала на теплоходе. Я думала, что на океаническом лайнере нельзя заболеть морской болезнью.
Джозеф фыркнул.
– Я постоянно вижу больных пассажиров, – поведал он, потом кивнул Девину. – Доктор палубой ниже. Он может сделать укол, и все будет хорошо.
– Укол? – У Бритни от испуга расширились глаза и прорезался голос.
– Вы хотите выздороветь сегодня или завтра? – Джозеф пожал плечами. – Если завтра, то он просто даст несколько таблеток.
После этих слов Бритни снова свернулась клубком, борясь с новым приступом тошноты. Она услышала, как Девин поблагодарил стюарда, потом послышался мягкий звук закрывающейся двери, и ощутила прикосновение Девина к своим волосам. Его руки двигались с нежной заботой, осторожно лаская ее затылок.
– Бритни? – прошептал он. – Мы должны доставить тебя вниз, к доктору.
– Я не могу идти, – еле проговорила она.
Девин мягко надавил рукой ей на плечо, разворачивая ее к себе.
– Я помогу.
Она хлюпнула носом. Слезы снова навернулись на глаза.
– Я не хочу, чтобы ты был вынужден…
– Я хочу, – твердо ответил Девин. Казалось, это был единственный шанс, чтобы она позволила ему оставаться рядом. Он не собирался его упускать.
Боль, испытанная накануне, после того, как она отвергла его, открыла наконец ему глаза на истинную правду его чувств. Он любил Бритни – и не ради ее сексуальных нарядов и волнующих изгибов, хотя они и сыграли первоначально немалую роль. Нет, он влюбился в ее смелость и целеустремленность, горящие в глазах, и в неудержимую веру в любовь, которую не смогло разрушить неудавшееся замужество.
Он полюбил ее за то, что она заставила его поверить в любовь.
Она всколыхнула целую волну эмоций, нежно обнявших его сердце. Ему только надо убедить Бритни в искренности этих чувств.
– В первую очередь мы должны одеть тебя.
От изумления рот ее приоткрылся: она совершенно забыла, что на ней была лишь футболка с логотипом “Чарлстон Сполето Фестиваль”, едва прикрывавшая бедра. Взглянув вниз, она заметила кружевной краешек своих трусиков, торчащий из-под футболки. Она была так подавлена накануне вечером, что не стала даже переодеваться в неглиже. Огромная мягкая рубашка показалась таким утешением…
Бритни попыталась резко сесть, чтобы спасти остатки скромности, а Девин едва успел подхватить ее, когда она стала заваливаться назад.
Его живые изумрудные глаза встретились с ее, и сердце Бритни тяжело забилось в груди. Она уже не знала источника своего головокружения – была ли это морская болезнь или нежная теплота его взгляда.
– У тебя есть шорты? – спросил он.
– Я… в шкафу, – пролепетала Бритни дрожащим голосом.
Девин осторожно опустил ее на пол и повернулся в поисках одежды. Она смотрела, как он роется в ящиках, и мысленно составляла список вещей, к которым он прикасался, – кружевные трусики, прозрачные лифчики, шелковистые комбинации, газовые ночные рубашки, которые она купила для ублажения Мистера Совершенство.
Как же ей хотелось, чтобы этим мужчиной был Девин. Но он был заклятым врагом супружества и к тому же смотрел на нее как на сестру.
– Ага, вот и они, – сказал Девин, доставая синие джинсовые шорты. – Эти подойдут?
Бритни кивнула. Девин передал ей одежду и с нетерпением стал ждать.
– Отвернись! – потребовала Бритни. Девин засмеялся и подчинился.
– Больна, чуть не при смерти, а все боится, что я увижу, как она надевает штаны, – пробормотал он.
