— Ты… называешь себя человеком?
— Разве не поступаете так с животными? А вы для меня — они самые.
Сильные руки вздернули Олега, ноги повисли в воздухе. Боковым зрением видел волосатые руки, что держали его сзади как мешок с тряпьем. Потом ударился о твердую, как дерево, грудь, его перевернули вниз головой. Послышался стон Мрака, жалобно, как птица, вскрикнула Лиска.
Несли их долго. От прилива крови в голове Олег терял сознание. Велет, который нес Олега, задевал им о стены, сдавливая так, что трещали ребра. Становилось прохладнее, опускались в нижние поверхи.
В темном подвале Олега тут же приковали к стене — прямо из каменных глыб торчали бронзовые кольца. По звяканью и топоту определил, что бросили кого-то еще.
Когда все затихло, он долго не двигался, старался привыкнуть к темноте. Деревянный хомут на шее пригибал к земле, но губами-то мог шевелить, заклятия помнил… только ни одно не срабатывает! Подвал умело окружен двойным слоем контрмагии. И кто знает, что таится за этим слоем еще…
Мардух растоптал их, как червяков! А еще утром чувствовали себя могучими, несокрушимыми. Сами брались сокрушать любое зло, восстановить Правду. Мрак — самый сильный на свете боец, кто усомнится? А он, Олег, одним лишь усилием воли способен расколоть землю до преисподней! Легко сметет гору, как кучку мусора, обрушит на землю бурю из молний… Но человек обуздывает быка, а он, самоуверенный волхв, на самом деле всего лишь тупой бык!
В темноте послышалось шевеление. Голос позвал слабо:
— Есть кто живой?
Олег с трудом разлепил онемевшие губы:
— Я прикован к стене. Где остальные?
Голос Таргитая вспыхнул надеждой, от которой сердце Олега полоснуло еще больше болью:
— Мрака ударили по голове, в беспамятстве. Лиска сомлела… Олег, ты им нарочито поддался?
— А как же, — прохрипел Олег, жалея, что прикован, прибил бы дурака голыми руками.
— Я так и думал! Не знаю, что ты тут хотел разглядеть, ты — волхв, тебе виднее, ты у нас умный, а не тупой бык, как тебя нагло обозвал Мардух… Я знаю, что тупым ты только прикинулся, хотя, надо признаться, получилось здорово, но долго тут не сиди, по мне что-то ползает, а я так не люблю, когда по мне ползают или скачут.
Олег изо всех сил сжимал волю в пучок, а когда удалось увидеть в сознании светящийся комок, похожий на шаровую молнию, разом выпустил его в реальный мир.
В подземелье появился слабый свет, намного слабее, чем ожидал. Мардух и здесь поставил стену. Олег не понимал, то ли Мардух позволил осветить хотя бы так, то ли сил волхва все-таки хватило на такую жалкую магию, но теперь видел Таргитая и Мрака — оба прикованы, как и он, — разом окинул взглядом подполье и содрогнулся.
Если верх башни-крепости был сложен из гигантских глыб, то здесь весь зал вырублен в сплошном монолите. От каменных стен веяло древней несокрушимой мощью. Олег со страхом смотрел на древний камень. Из тех времен, когда боги творили мир!
— Ты полегче, — предупредил Таргитай опасливо. — А то разнесешь все! Нам же на голову посыпется… Лиске прическу испортит.
Донесся слабый голос, похожий на вздох:
— А тебе дуду раздавит?.. Не отобрали?
— Мрак, — вскрикнул Таргитай. — Только Меч отобрали! Ну и хрен с ним, а дуду не заметили.
Мрак молчал, снова потеряв сознание. Он висел на цепях, неестественно вывернув руку. Лицо распухло, волосы слиплись и казались ржавыми от засохшей крови. Таргитай позвал еще тихим голосом, понял, подавленно замолчал. Олег чуял на себе вопрошающий взгляд певца, уронил голову.
Двое стражей, полуголые, но увешенные оружием, принесли деревянное корыто. Третий явился следом, вылил нечто вонючее, захохотал, ткнул пальцем:
— Будете жрать! Раз в день. И побыстрее.
Мрак угрюмо молчал. Таргитай гордо отвернулся. Олег проговорил негромко:
— Мы будем есть. Мрак, нам еще понадобятся силы.
Когда стражи ушли, Мрак угрюмо буркнул:
— На что-то надеешься?
— Пока живы…
Оба измучились, пока сумели похлебать пойла, вымазались, остатки разлили по всей пещере. Таргитай упрямо отворачивался. Когда по расчетам Олега наступил вечер, дверь распахнулась снова.
Мардух оглядел прикованных пленников, тонкие губы раздвинулись в насмешливой улыбке:
