Трое против Колдовского Мира - страница 183

— Так же, как это было с Юттой, ты ныне переходишь в распоряжение Айфенга, — продолжала Аусу. Ее голос прерывался, она задыхалась, хрипела, и нелегко было разобрать слова, каждое буквально со свистом вырывалось из ее губ и стоило ей ощутимых усилий. — Я пришла сказать тебе: ты, какая ты есть, будешь главной в шатре Айфенга.

Ее голова повернулась на полных плечах ровно настолько, чтобы она смогла метнуть на Айлию взгляд, исполненный такого холода и угрозы, что я испугалась, но Айлия даже не потупилась.

Однако сейчас было не время любоваться этой немой сценой, разыгравшейся между женами вождя, мне было не до этого, поскольку, если я правильно поняла, мне грозил брак! Мне придется выйти замуж за Айфенга! Но, вероятно, они не знают, что колдунья не может принадлежать мужчине: брачные узы означают для колдуньи потерю Силы. Или нет? Например, с моей матерью такого не произошло. А может быть, это всего лишь древний предрассудок, и колдуньи намеренно распространяют его, да так, что и сами поверили, будто бы в безбрачии — неуязвимость их власти? Ведь в Эскоре, например, нет ничего подобного. Я знала, что Дагона не опасалась утратить Силу, отдав сердце моему брату и войдя в его дом. Вот и Ютта тоже была супругой Айфенга еще до того, как он стал вождем клана.

Как бы там ни было, я боялась, что брачный союз — слишком серьезная угроза моему частично восстановившемуся Дару, угроза мне самой. И я не собиралась сдаваться, разве только этот грубый варвар решится овладеть мной насильно. И эта опасность показалась мне в ту минуту такой близкой и реальной, что я решила умереть в его постели, если все-таки наихудшее произойдет. Но это в крайнем случае, а пока нужно использовать все возможные способы, дабы избежать этого. Кое-что уже пришло мне на ум, и оставалось только надеяться, что я успею осуществить задуманное. Никто из сидящих здесь женщин не мог прочесть мои мысли, и я старалась подготовить такой ответ, который удовлетворил бы всех присутствующих.

Я, не выдав смятения, снова сделала доброжелательный жест в сторону Аусу и сказала:

— Мать многих людей оказывает мне честь, и я нахожусь среди тех, кто как сестры, — я открыто соглашалась на равенство, чего мне, честно говоря, совсем не хотелось делать в отношении Айлии. — Хотя мы и не разделили один сосуд, родившись от одной матери, однако да пусть не будет это препятствием между нами.

Я услышала удивленный шепот женщин, находящихся в шатре; мой отказ от главенства в доме Айфенга, горячо обсуждался ими.

Она сама продолжала рассматривать меня внимательно и настойчиво глубоко посаженными глазами, спрятанными в складках лица. Мне стало не по себе от этого слишком пристального, изучающего взгляда. Вдруг плечи ее, до сих пор напряженно расправленные, упали, разом обмякнув, и я по достоинству оценила железную волю этой немолодой женщины, так же как и решимость идти до конца и настаивать на том, что она считала верным.

И я поспешила уверить ее, что более всего нуждаюсь в уединении.

— Я ведь не Аусу, — сказала я, наклонилась вперед и отважилась взять ее отекшие руки в свои. — Я так же, как и Ютта, разговариваю с духами, и поэтому мне лучше жить там, куда бы они могли приходить.

— Это так, — согласилась она. — Но и жена должна приходить к своему повелителю. Ютта некоторые ночи проводила с Айфенгом, когда это было нужно.

— Таковы обычаи, — согласилась я, судорожно соображая, что бы еще сказать. — Даже если я живу отдельно. Послушай, сестра, есть ли что-нибудь, что я могла бы сделать для тебя? Твое тело страдает, может быть, и душа твоя ищет исцеления?

Одутловатое лицо ее скривилось, и стали отчетливее видны катышки жира под кожей.

— Этот недуг еще с севера. Ты мало живешь с нами, сестра, и можешь не знать. Это расплата за безрассудство, совершенное мною когда-то. А… — она неожиданно вырвала свои руки из моих и быстро поднесла их к груди: боль, пронзившая ее, была такой сильной, что она вскрикнула. У служанки в руках появился остроконечный кубок, сделанный из рога, она торопливо откупорила его и поднесла хозяйке, чтобы та попила. Несколько бесцветных капель скатились с ее губ, оставляя влажные следы на массивном подбородке.