Валерия сообщила, что еда будет минут через двадцать, пожелала нам спокойной ночи, хотя она явно такой быть не обещала, и мы поднялись в номер Лотара. Он первым делом рванул в душ. Я огляделась. Вещей у Лотара было немного, но даже их он умудрился разбросать по всему номеру. Правда, на столике, где стоял электрический чайник, было свободно. Лотар пользовался только одной чашкой из двух предоставленных, чайные пакетики в коробке еще оставались.
— Рассказывай, — велела я Лотару уже за чаем с изумительными пирожками.
Наследный принц подтвердил слова Валерии: в лагере Звонникова работает шведский археолог, с которым Звонников знаком не первый год. Они неоднократно участвовали в одних и тех же проектах — и на территории России, и на территории Швеции.
— Ты со шведом общался?
— Звонников меня представил, когда тот зашел к нему в палатку.
— Как он тебя представил?
— Как коллегу, приехавшего за консультацией. Мы говорили по-русски. Он очень хорошо выучил ваш язык.
— Звонников знает, кто ты на самом деле?
— Да, конечно. Я заранее с ним договаривался. Я же тебе говорил в прошлый раз. Но я просил его держать эту информацию в секрете. Я сказал, что здесь я — Леонид.
— Ты уверен, что этому Звонникову можно доверять?
Лотар кивнул.
— Почему? Ты так хорошо его знаешь? В твоем положении, по-моему, вообще никому доверять нельзя. А уж малоизвестному археологу…
Лотар вздохнул, посмотрел в окно, то есть в никуда. Странный у него был взгляд, направленный вдаль.
— Это мой отец, — сказал наследник трона Лотиании.
Я поперхнулась чаем, потом подумала, что королева Лотиании — редкостная… Ах да, у нас же мат под запретом. Хотя что ругаться-то? Радоваться надо. Королевство в любом случае будет нашим.
Кстати, а не по этой ли причине кто-то пытается избавиться от принцев?
Я высказала эту мысль вслух.
— Так никто же не знает, что я не от короля! Маму за него выдали замуж насильно. Она его никогда не любила. И он не любил ни ее, ни нас! А мать она великолепная. Она всегда стояла за нас горой. Она всегда нас выслушивала, учитывала наше мнение, наши желания. Она правильно настояла, чтобы мы все учили русский язык, и сама вместе с нами учила. Она — мой друг. Она всегда на моей стороне!
— Это она подсказала тебе, что нужно обратиться к моему отцу?
Лотар кивнул.
— Она поняла, что король не откажется от идеи меня женить. Ему что в голову втемяшилось, то оттуда уже не выбить. Решил устроить свадьбу — будет свадьба. Мама не могла его разубедить. Она и сказала мне — исчезни.
Я подозревала, что она могла и позвонить моему отцу. Кто их знает, продолжались между ними интимные отношения или нет. Отец часто бывает в Лотиании, общается с королем, который его шибко уважает. Идея устроить свадьбу принца вроде бы принадлежала моему отцу…
А он точно хотел устроить женитьбу Лотара? Может, он хотел женить своего сына, Жана? Отец мог просчитать ситуацию на несколько шагов вперед. Лотар категорически откажется, умчится на какой-то раскоп или вообще на край света, где его будет не найти, а то и отречется от престола. Мой отец вполне мог подсказать идею королеве: скажи сыну, чтобы сбежал, я сам его привез в Лотианию, я и вывезу. И вывез. То, что мы с Лотаром встретились по пути на папину яхту, — случайность. А те трое, которые пытались его куда-то увезти? Точно ли женить на дочке их босса или были другие цели?
Следующий претендент на трон — Максим. Сын нашего вице-премьера Суворина. Что планировал и планирует мой отец в отношении принца Максима? Что планирует Суворин? Могли они о чем-то договориться? Скорее каждый действует, исходя из своих интересов и не учитывая интересы другого. Исчезновение старшего принца было на руку обоим — и моему отцу, и Суворину.
Мог Суворин убить Жана? Конечно, не своими руками, а наняв профессионального киллера. Мог. По-моему, у Суворина моральные принципы отсутствуют начисто.
Я спросила у Лотара, кто наследует трон Лотиании, если нет прямых наследников.
— Но…
— Ответь, пожалуйста. Если не останется ни одного принца? Жан убит. На тебя покушались. Ведь самолет моего отца, скорее всего, взорвали из-за тебя, только на твое счастье взрывное устройство сработало, когда тебя в салоне уже не было. Ну?
