— Моя мечта, — говорил он, показывая всем пачку каких-то листов, — чтобы эти рапортички взводных командиров стали краткими и содержали две фразы: «Все в порядке. Происшествий и нарушений не замечено.» Но пока — вот полюбуйтесь! — Клекотов под общий негромкий смешок вытащил из пачки и расправил исписанный целиком лист с приклеенной внизу дополнительной полоской бумаги. — Видите — места не хватило на ваши художества!.. Если б с самого начала действовала утвержденная вами шкала наказаний, я думаю, мы ходили бы уже не по земле, а по ковру из волос, срезанных с голов провинившихся!
Смех усилился, а Клекотов, выждав, продолжал:
— Моя мечта — вернувшись вместе с вами в город, услышать приблизительно такой разговор. «Что это вдруг так спокойно у нас стало?» — спросил бы кто-нибудь из нашего района. А другой бы ответил как нечто само собой разумеющееся: «Разве не знаешь? Лагерь вернулся!» Это про наш лагерь пусть так скажут! Про наших ребят, которые не только сами больше не нахулиганят, но и другим не дадут!
Еще громче засмеялись мальчишки — такой неправдоподобной показалась им мечта начальника лагеря.
— Не верите? — удивился Клекотов. — А я верю!.. Верю, потому, что вижу ваши смеющиеся лица. Вы от души смеетесь над собой. А кто так смеется, тот будет хорошим человеком!..
После завтрака ребята столпились у стенда, на котором в то утро были вывешены расписание обязательных военных занятий и график коллективной работы. Здесь же перечислялись различные кружки. Ребят записывали в них по желанию, и только в одном случае принцип добровольности был нарушен. На объявлении саперного кружка кто-то приписал: «Ефима Сокова и Дмитрия Волкова просим явиться обязательно».
Фимка озадаченно хмыкнул.
— Мы ж ему сказали — неинтересно!
— Пойдем откажемся, — предложил Димка. — До него тогда не дошло.
Они разыскали комиссара Клима. Высказывать недовольство мальчишкам не пришлось. Увидев их, Клим сразу понял, зачем они пожаловали, и встретил ребят неожиданным сообщением:
— Нашел я для вас динамит! Будете копаться в минах и трястись от страха!
— Ну да! — Фимка не поверил, но заинтересовался. — Шашка какая-нибудь с дымом-вонючкой?
— Не угадал.
Димка был доверчивей.
— Настоящая взрывчатка? — спросил он. — И пальцы оттяпать может?
— Если б только пальцы! — Клим таинственно прикрыл рот бородой. — Она в самую голову метит!
Совсем заинтриговав мальчишек, Клим раскрыл свою тайну:
— Сапер ошибается один раз, — это вам давно известно. Так вот, мы с капитаном Дробовым решили: если вы на занятиях допустите роковую для сапера ошибку, быть вам без волос. Острижем! Такое наше условие!
Заметив у мальчишек некоторое разочарование, Клим нажал на них с другой стороны:
— Неуверенных в саперы не берут. Если вы не уверены в себе и боитесь за свои скальпы, откажитесь сразу!
Фимка с Димкой задумались и поняли, что условие комиссара не такое уж простецкое. Обритая и выставленная на всеобщее осмеяние голая, как свежий пень, голова — опасность достаточно серьезная.
— Попробуем? — спросил Фимка у Димки, а комиссару сказал: — Вы на наши скальпы не надейтесь!..
После подъема флага вступили в силу все лагерные правила. Распорядок дня становился законом жизни. В 9.30 должны были подъехать машины и увезти ребят в колхоз. Им предстояло работать там до обеда.
Кончился ознакомительный период. По тому, как пройдет этот день, можно было судить, удалось ли лагерному руководству, сержантам и юным дзержинцам хоть немного повлиять на мальчишек, хоть чуть-чуть приучить к порядку и дисциплине. Поэтому все в штабе чувствовали себя так же напряженно, как и в первые часы приезда в лагерь. Обсуждали каждую мелочь, даже сигнал сбора на работу. Сначала думали использовать уже привычный горн. Потом капитан Дробовой вспомнил про динамики и предложил огласить по радио короткий строгий приказ о выходе на работу. Комиссар Клим не согласился. Ему хотелось в веселой, шутливой форме рассказать ребятам о предстоящем деле. Он набросал на бумажке несколько фраз.
— Литература! — неодобрительно отозвался Дробовой. — Вы заигрываете, уговариваете, а надо — как по выстрелу! Приказ — сбор — посадка — и марш-марш на работу!
