Теперь это был вопрос.
— Пожалуй.
— Что случилось? Вид, как у нашкодившего кота.
Облонский налил себе коньяка и сел напротив сестры.
— Да я и есть нашкодивший кот, — сказал он. — По мнению моей супруги.
— Как же ты нашкодил?
— Долли утверждает, что я изменил ей с какой-то женщиной.
— Что значит, утверждает?
— Той значит.
— А на самом деле ты…
— Я не помню.
— Mon ami, мне можешь сказать правду.
— Я и говорю тебе правду, черт возьми! — Облонский со стуком поставил стакан на стол.
— Не помню я ничего подобного. Не помню! Но Долли вбила себе в голову, что у меня есть другая женщина. Якобы она нашла какие-то письма или что-то в этом роде. Полнейший бред…
— И что? Неужели наша милая овечка Долли злится?
— Обещает меня убить.
— В общем-то, она права, — сказала Анна, дуя на горячий кофе. — На ее месте я бы тебя убила.
— И ты туда же! — всплеснул пухлыми ладонями Облонский. — Говорю же тебе — я понятия не имею, с чего вдруг Долли пришла в голову эта чушь.
— Да, да, конечно. Хотела бы я посмотреть на мужчину, который скажет в подобной ситуации что-нибудь другое. — Анна затушила сигарету и посмотрела на брата. — Ладно, бог с ним. Помнишь ты или нет, теперь уже неважно. Что думаешь делать? Разводиться?
— Ну-у… Разве это причина для развода? Почему я должен разрушать свою жизнь из-за чьих-то бредней? Господи, ты бы слышала, что она мне тут наговорила… Впрочем, идея одна: измена — худшее из преступлений. Но вариаций была масса. Порой очень оригинальных. И как вывод — я должен умереть. Понести, так сказать, заслуженное наказание. Ну не чушь?!
— Как мелодраматично, — усмехнулась Анна. — В горе и в радости, пока смерть не разлучит… Что ж, в каком-то смысле она последовательна. Достойно уважения.
— Ты, что же, веришь в любовь до гроба?
— Нет, Стива, я вообще не верю в любовь. Эту штуку придумали нищие трубадуры, чтобы не платить матронам денег. Но и тебя понять не всегда могу. Что ты от меня хочешь?
— Уговори ее. Скажи, что ничего подобного не было. Точнее, я не помню, а значит, даже если и была какая-то женщина, она для меня — никто и ничто. И люблю я только Долли. Короче, придумай что-нибудь.
— Ох, Стива, Стива, — вздохнула Анна, поигрывая зажигалкой. — Жаль мне овечку Долли. Она хорошая, хоть и истеричка.
Анна помолчала, глядя в окно, за которым глухо рокотало проснувшееся море, потом встала и вопросительно посмотрела на Облонского:
— Где она? Не буду тянуть, пойду сразу. Чего не сделаешь ради родного брата.
— Где-то наверху. Там до черта комнат, не знаю, в какой именно. Найдешь. А я прогуляюсь. Успокою нервы.
И он, прихватив початую бутылку коньяка, вышел из гостиной. Через несколько секунд Анна услышала, как хлопнула входная дверь. Она посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж, и невесело усмехнулась.
— На ее месте, mon ami, я бы тебя убила, — вздохнув, пробормотала Анна и стала подниматься по лестнице.
* * *
— Долли, прекрасно выглядишь. Морской воздух тебе на пользу. Ты очень похорошела, правда. — Анне пришлось постараться, чтобы это прозвучало искренне.
— Мы здесь провели всего одну ночь. Не знала, что морской воздух обладает такой чудодейственной силой.
— Ну, значит, это не из-за воздуха, — непринужденно рассмеялась Анна.
Анна подошла к окну. Долли проводила ее взглядом.
— Отсюда красивый вид. Мне всегда нравилось смотреть на море. Ни о чем не думаешь, просто смотришь и слушаешь, как оно шумит. Своего рода медитация, — не оборачиваясь, сказала Анна. — Знаешь, что мне в нем нравится больше всего? Не простор, нет. То, что оно в постоянном движении. Море — полное отрицание покоя. Заметь, колыбель жизни не приемлет стабильности, к которой мы так стремимся. Может быть, мы и правда с другой планеты? Из мира, где начало жизни дал камень… Что у вас со Стивой?
Долли подошла ко второму окну и встала перед ним, скрестив руки на груди:
— Ты и так все знаешь.
— Я знаю его версию. А что скажешь ты?
— Ничего. Не волнуйся, я сама с этим разберусь.
— Думаешь разводиться?
— Нет.
— Это правильно. Догадываюсь, что терпеть такое непросто, но… Для Стивы это несерьезно. Не увлечение, а так… случайный эпизод, о котором он даже не помнит. Ты простишь его?
