М.Валигура, М.Юдовский
КОЛЬЦО АФРОДИТЫ
Золотая Поебень
КОЛЕЧКО
Все началось с того, что я располосовал себе ногу от бедра до щиколотки. Даже непонятно, откуда возле песчаного пляжа взялась эта подводная скала. В принципе, наша Река хоть и широка - все ж не море, и подводные скалы ей по уставу не полагаются. И вообще, мы здесь уже миллион раз купались, и обходилось без происшествий. Так что сначала я даже подумал, что это меня щука укусила.
Выгребаю на берег, а кровища из меня так и сыпется. Схватил бутылку коньяка, которая грелась на солнышке, открыл ее и широкой струей продезинфeцировал рану.
От невыносимой щиплющей боли я застонал, и на мой стон обернулись остальные:
Витек Капранов, Пашка Жуков и Умственно Отсталый Серега.
- Уй! - закричал Серега.- Гоша, падло! Ты что ж это, пидор, делаешь!
- Сам ты пидор,- ответил я, а коньяк продолжал стекать по моeй искалеченной ноге золотистой струей. По пути струя смешивалась с кровью и приобретала неприятно ржавый оттенок.
- Поставь коньяк! - завопил Витек.- Cчас я тебе подорожник найду.
Он сбегал в кусты и вернулся с огромным пыльным листком лопуха.
- Держи! - он сунул лопух мне.- А коньяк отдай. Это у нас последняя бутылка.
Он выхватил у меня коньяк и с размаху поставил его на песок.
Бутылка подумала и медленно завалилась набок, орошая окрестности.
- Уй, Витек, пидор! - немедленно завопил Умственно Отсталый Серега.
- Что это у тебя всe пидоры? - вмешался тихий Пашка Жуков.
- А ты, пидор, чем стоять, взял бы да поднял бутылку!- гнул свое Серега, разбрызгивая слюни.
Пашка не стал спорить, поднял бутылку и прижал ее к груди, как младенца. Коньяку осталось с треть.
Похоже, в этой суматохе всe забыли про водку, которая была зарыта в мокрый песок на линии прибоя.
Ожидая, пока рана заживет, я прилег на полотенце и подставил свою открытую грудь солнцу.
- Обо что это тебя, дурака, ебнуло? - надо мной склонился Витька Капранов.
- Об скалу, - говорю, - подводную.
- Уй! - закричал Умственно Отсталый Серега.- Вот спиздел так спиздел!
- Прикрой ротовое отверстие, - вежливо отозвался я, показывая этим скотам, что интеллигенция - великая сила.
- Что я должен сделать?-растерянно спросил наш Умственно Отсталый друг.
- Пpикрой ротовое отверстие до полного смыкания челюстей,- продолжал подав-лять я.
- Как-как?
- Ну, ебало-то заткни!
- Так бы и сказал,- облегченно понял Серега и пошел вырывать из песка водку.
Мы расположились тесным кружком и разлили водку по бумажным стаканчикам. Я выпил холодной водки и у меня заныли зубы. Ну не человек, а ходячая развалина.
Наверное поэтому на меня девки не клюют. Смешно сказать -- 17 лет, а до сих пор девственник.
Правда, Витька с Пашкой похоже тоже. Только Серега наш Умственно Отсталый -потерял девственность в четвертом классе и до сих пор не нашел ее вновь.
Поэтому, наверное, он всeх пидорами и называет. Но если вдуматься хорошенько - он сам и есть на свете первый пидор. До сих пор не знает, что слово "CUBA" на марках читается "КУБА", а не " СИВА". Тут шрам на ноге стал подсыхать, и кожу так стянуло, что я, не выдержав жгучей боли, кинулся по-новой в воду. На этот раз - кроме всeго прочего - с исследовательскими целями. Мне захотелось выяснить, что ж это за чортова скала торчит у нас под носом и калечит отдыхающих. До сих пор этот остров мы считали самым тихим и уютном местечком на Реке - ни жлобов тебе, ни дачников, ни яхт-клубов. Регулярно заваливались туда -- чeтверка бывших одноклассников.
В общем, доплыл я до скалы и осторожно взобрался на нее. Вода доходила мне до колен. Следующеe, что я сделал - взмахнул руками и, весело гукнув, нырнул со скалы почти вертикально вниз. Счастье, что я не разбил при этом голову - скала была неровной, изобиловала наростами и сплошь поросла водорослями. Все это я разглядел, оказавшись под водой. Мне хотелось узнать побольше о происхождении скалы, но воздуха в легких уже не осталось. В ушах зазвенело, и я выскочил на поверхность, как пробка из бутылки с шампанским.
Отдышавшись, я снова полез на скалу и сиганул головой вниз. На этот раз мне повезло чуть больше: среди зеленой мути я разглядел тусклое серебристое мерцание, как будто кто-то забыл под водой металлический рубль. Подхлестываемый любопытством, я нырнул вновь, гораздо глубже, чем первые два раза. Рука моя загребла серебристое мерцание, а глаза разглядели застарелые деревянные обломки, застрявшие среди уступов скалы. Я вынырнул тихий и задумчивый. Наверняка ж какая-то пьянь просто кинула в Реку ящик из-под пива. Но мне почему-то хотелось думать иначе. Воображение быстро намалевало картины страшных водяных баталий, жестокого Стеньку Разина на носу своего челна и округлившиеся от ужаса глаза людей на тонущих судах. Тут в воображение откуда-то набежали татары, с боевым кличем отрубающие головы тем, кому удалось выбраться на берег. Короче, в моих фантазиях в живых не остался никто.
