– Ну, ты, Саныч, и загнул, – проговорил Стёпа. – Сам-то тогда зачем пьёшь?
– Потому что я, как и вы, индеец. У нас отняли прерию и дали огненную воду, – сказал Саныч и выпил свою стопку.
Сидели, курили, пили. Водка убывала – громкость музыки прибавлялась. Около одиннадцати вечера спохватились, убавили звук. Но музыка не выключалась до утра.
Бетховен. Глухой гений. Когда уже не оставалось надежды на восстановление слуха, он сочинил «Пятую симфонию». Композитор выразил её словами: Борьба с судьбой. Его вывод: сильный человек может справится с роком.
С ночным роком Кристина решила справиться дневной классикой. В десять утра, когда добропорядочные соседи были уже на работе, она поставила «Пятую симфонию» Бетховена на автореверс, не скупясь на громкость. И уехала в Мурманск к подруге детства. Из-за этого ей и пришлось вернуться домой к шести вечера. Соседи возвращаются с работы. А у подруги так было замечательно. Муж – на вахте сутки. И они могли б до утра вспоминать былое и делиться новостями. Попивать сухое вино и болтать, болтать… Но музыку надо было выключить. Чёртов соседушка!
Стоя перед своей дверью, доставая из сумочки ключи, Кристина слышала – «пятая симфония» только что началась в очередной раз.
Пройдя в комнату, она выключила музыку.
«Извини, соседушка, что прерываю удовольствие», – улыбнулась Кристина. После выпитого вина она была немного навеселе.
Кристина приняла ванну. Затем уселась у телевизора с чашкой зелёного чая. На экране мелькали каналы. Она не могла ничего найти под настроение. Новости, сериал, передача, опять новости. И тут сверху вновь раздалась тяжёлая музыка.
Вино, хоть уже и совсем чуть-чуть, но всё ж ещё играло в крови.
– Хм, – усмехнулась Кристина.
Саныч не помнил, как уснул. Вроде под утро. После он просыпался. И жалобно так, трогательно просил пить, высунув нос из-под одеяла. Это он точно помнил. В спальню зашёл Полсотни с двумя кружками.
– Похмельная рулетка, – торопливо сказал Митя, протягивая обе кружки.
– Ой, это как это? – хлопал одним глазом Саныч, не открывая второй, чтоб окончательно не проснуться.
– Пей скорей, в одной «чпок», в другой вода.
Саныч схватил кружку наугад и… влил в себя поллитра «чпока».
– Ты убит, – объявил Митя. – Отправляйся к Андрюхе. Обоим подфартило.
Митя исчез, и Саныч провалился в забытьё.
– О-о, – простонал Саныч. В окно светило солнце. Значит, настал вечер. В квартире тихо. Видать, гости спали. Иль ушли. Чтоб проверить, Саныч хотел попросить пить, но, вспомнив Митю с кружкой, передумал. Эдак с неделю в кровати пролежать можно, под «чпоком».
Где-то у соседей негромко играла музыка. Классика.
– Моё утро этим вечером приветствует музыка, – проговорил Саныч, вставая с постели. – Слава мне!
Он натянул штаны, и тут музыка неожиданно оборвалась.
– Хм… – наморщил нос Саныч. – Хочу тра-ля-ля! Хочу тра-ля-ля!
Так, босой, голый по пояс, с всклокоченными волосами, он вышел из спальни в зал. На разложенном диване спал в одежде Андрей, укрывая ноги собственной курткой. Мити не было. Саныч подошёл к табуретке. Посмотрел на пустые бутылки под ней. Ведерников тяжело оторвал голову от подушки и, глядя на Саныча мутно-красными глазами, проговорил:
– Блин, подыхаю. Митя не пришёл?
– Нет. А куда он ушёл?
– За пузырём, – сказал Андрей и, сморщившись, неверными движениями стал калечно подыматься с дивана. – Сейчас блевану…
Ведерников поспешил в туалет, но по пути его скрутил позыв. Он зажал губы ладонью, пытаясь сдержаться, но рвота брызнула меж пальцев.
«Хорошо, не на палас», – подумал Саныч. Блевотины было немного. Она попала на паркет у двери в коридор. Отвратительные сгустки были красноватые.
«Уж не кровь ли? Иль свеклу точил?..» – подумал Саныч, чувствуя, что его самого сейчас стошнит.
Из туалета послышались раздирающие звуки. Ведерников блевал. Саныч поспешил включить телевизор, разбавляя те звуки голосом диктора новостей. Сел в кресло, покосился на пустые бутылки. Во рту было мерзко, но не чистить же зубы рядом с Андреем. Саныч подцепил вилкой дольку селёдки и закинул её в рот. Тошнота тут же прошла. Соль вообще её перебивает. А сам селёдочный вкус перебил жесточайший перегар.
