– Нет, – Женька потупила глазки. – Только дяде Максету.
И она, бросив на тарелку недоеденный тост, умчалась переодеваться, пока Кощей не передумал, радуясь, что последнее слово в кои-то веки осталось за ней.
К музею они шли пешком, Кощею надо было уточнить, следят за ними или нет.
Без преследователей не обошлось. За ними два квартала шел какой-то мужчина, по виду – кучер.
– Халтурщики, – заметил Кощей.
– Почему?
– Конюшня в другой стороне, а если он по своим делам пошел, то сменил бы плащ. Давай твои ставки: он оборотень или метельщик?
– Может, он просто так, погулять вышел, – предположила Женька. – Что до плаща, то вы сами вон как одеты. Ходили бы как все, в камзоле, а то вырядились.
– Мне не идет? – удивился Кощей.
– Идет, – нехотя признала Женька. – Только все люди как люди, в панталонах ходят, а вы…
Ее перебил смех Кощея.
– Извини, – повинился он, вытирая платком глаза. – Нет, серьезно, это так прозвучало…
– Вас слово «панталоны» насмешило? – высокомерно осведомилась Женька.
– Скорее интонация, – признался Кощей. – И я не только экстравагантно одет, но также не пользуюсь помадой для волос, лимонным соком для улучшения цвета лица и наотрез отказываюсь от услуги цирюльника – кровопусканий для создания интересной бледности. Не то что Дэвид Хилл.
– Знаете что! – вскипела Женька, но тут же взяла себя в руки и заговорила тише. – Хватит упоминать этого…
– Следим за языком, – быстро напомнил Кощей.
– Этого… молодого человека, неоправданно высоко ценящего собственные достоинства.
– Сказать, «этого козла» было бы короче? – подмигнул Кощей.
– А к цирюльнику вам все равно пора, – заявила Женька. – Обросли, как болонка.
Кощей оттянул прядь волос с виска, убедился, что она достает далеко за переносицу, и согласился.
Ожидая, пока он подстрижется, Женька наблюдала за улицей, чинно сидя у окошка и сложив руки на коленях. «Кучер» прошествовал мимо, затем вернулся, но войти в дорогое заведение не посмел. Он остановился перед мальчишкой-чистильщиком и, пока тот наводил глянец на обувь, рассматривал окрестности, время от времени задерживая взгляд на цирюльне.
– Мисс желает завивку? – услышала Женька голос над ухом.
– Нет, спасибо.
Рядом с ней почтительно стояла девушка.
– Массаж лица, рук, маникюр?
– Я просто жду своего дядю, – пояснила Женька.
– Но лорд Блэкгод ушел, велев заняться до своего возвращения вашей прической, – сказала девушка, присев в очередном реверансе.
– Черт, – по-русски выругалась Женька.
– Простите, мисс, я не совсем поняла, – виновато отозвалась девушка.
– Очень хорошо, – Женька выпрямила спину и оглядела женскую половину цирюльни. – Пожалуй, маникюр и прическу.
Быстрый взгляд в окно подтвердил, что за время короткого разговора «кучер» исчез из поля зрения.
В отличие от Женьки Кощей давно растерял остатки наивности. Раз уж первого шпиона так легко вычислили, значит, есть и второй, а то и третий. Потому, выйдя через черный ход, он позволил «кучеру» себя заметить, увел его в проулки, где было далеко не так безопасно, как на Хай-стрит, и, огрев по затылку, оставил лежать под крыльцом обветшалого дома, а сам устремился дальше, петляя, словно заяц.
Его расчет оправдался. Обнаружив тело напарника, второй из преследователей ускорил шаг, боясь потерять свою жертву.
С ним справиться оказалось еще проще. Пусть география Лондона изменилась, но не настолько, чтобы Мак не смог окольными тропами зайти за спину преследователя.
– Ух ты, Джимми! Собственной персоной! – восхитился он, уложив Джеймса на грязную мостовую. – Какими судьбами?
– Будь ты проклят, Мак, – процедил Джеймс.
– Я его брат, – поправил Кощей. – И для тебя будет лучше признать это как факт. Это во-первых. Во-вторых, ты убил моего брата, и, если я перережу тебе горло, меня поймет любой из твоей банды. В-третьих, Мак рассказал, что ты слишком быстро занял место Джонни. Они ладили, ты сам знаешь. Скажу больше, с твоими талантами тяжело даже стащить кошелек с пояса ротозея на пожаре, а ты занял место главаря. С чего бы это?
– Отвали, ублюдок, – голос Джеймса стал похож на рычание. Кощей без церемоний сорвал с шеи платок и заткнул ему рот.
