— Что вы хотите узнать, лейтенант?
— То, что произошло вчера вечером. Ты сказал Доновану, что ничего не видел и не слышал, но это ложь. А мне ты скажешь правду.
— Вы — совсем другое дело. Я всегда готов разговаривать с вами, на всех остальных мне просто плевать.
Адамс взглянул на Ватсона и протянул ему блокнот.
— Пишите! — коротко приказал он. — Давай, говори все. Я знаю подробности, так что не вздумай вилять. Рассказывай с того момента, как увидел Холанда на лестнице.
Свитинг побледнел.
— А! Так вы его задержали, лейтенант? Но только не верьте, что бы вам этот тип не болтал. Я уверен, что он жалуется, будто бы я шантажировал его.
— Он сказал, что дал тебе в глаз. А теперь — говори.
И Свитинг стал говорить.
Получасом позднее Адамс закурил четвертую сигарету, потянулся и зевнул, тряхнув головой.
— Да, все это похоже на правду. Ты уверен, что не видел типа, который покинул квартиру Карсон до ухода Холанда?
— Не видел, — жалобно сказал Свитинг. Он отдал свои сведенья даром, а их стоимость была так велика!
— Ладно. Ты все записал? — спросил он, обращаясь к Ватсону.
— Да, сэр.
— Рафаил, подпиши на каждой странице, — приказал Адамс, — и вы, Ватсон, тоже.
Когда с подписями было покончено, Адамс забрал блокнот.
— Можете идти домой, — разрешил он Ватсону, — и постарайтесь, чтобы ни одна живая душа не узнала об этом.
Когда Ватсон ушел, Адамс закурил пятую сигарету и, удобнее устроившись на стуле, стал задумчиво рассматривать Свитинга.
— А что ты, Рафаил, думаешь обо всем этом?
— Ничего, лейтенант, — уклончиво ответил Свитинг, церемонно прикладывая к глазу салфетку.
— Послушай, — Адамс вытянул ноги. — А если я скажу, что эту курочку ухлопал Джонни Доман, как ты на это посмотришь?
Свитинг казался удивленным.
— Джонни? Убить ее? Он не мог. Он с ней окончательно порвал. В последний раз, когда мы играли на бильярде, он клялся мне, что Фей его нисколько не интересует.
— Я тоже не думаю, что это он. Холанд заметил его, выходя из «Голубой Розы», а ведь он не знал адреса Фей и не мог попасть в квартиру раньше нее.
Свитинг удовлетворенно кивнул.
— А если это не Холанд и не Свитинг, тогда кто же?
Свитинг прищурился.
— Вы меня спрашиваете, лейтенант?
— Тебя, тебя, Рафаил. Ты прожил жизнь, занимаясь делами других. И не говори, что ты не совал нос в дела Карсон.
Свитинг колебался.
— Я очень хотел бы быть вам полезным, лейтенант, но я действительно не знаю. Если бы я оказался на вашем месте, то пошел бы поговорить с Морисом Бердом, может, он что-нибудь и подсказал бы.
— Кто это?
— Бывший партнер Фей. У них был танцевальный номер, а потом он ее бросил.
— Почему?
— Фей жила вместе с Гильдой, а Верд влюбился в Гильду. Он бросил свой номер и уехал вместе с Гильдой в Лос-Анджелес. Она вернулась оттуда одна месяцев через шесть. Он приехал несколько дней назад и уже заходил к Фей. Я слышал, как Верд говорил ей: «Я тебя задушу!»
Адамс снял шляпу и пригладил свою густую белую шевелюру.
— Ты уверен, что Гильда уехала тогда с Вердом?
Свитинг кивнул.
— Мне об этом говорил Джонни. Ему не нравился этот тип: он плохо вел себя с женщинами.
Адамс потер лоб. Он с удовольствием остановился бы на Джонни, но эта версия тоже имела право на существование.
— Где он живет?
— Обычно он болтается возле Вашингтон-отеля. Может быть, там он и…
— Хорошо. Держи пасть закрытой. И никуда не уходи, можешь еще понадобиться мне как свидетель. Если будешь меня слушаться, избавишься от лишних неприятностей.
Как только Адамс ушел, Свитинг погрузился в размышления. К завтрашнему утру надо во что бы то ни стало раздобыть денег. Он пойдет к Гильде Доман. Ей будет интересно узнать, что ее бывший любовник Морис Верд снова в городе. И нужно еще посмотреть, как ей понравится, что Адамс считает ее братишку убийцей Фей Карсон. Вряд ли, она станет скупиться. Эти певицы из ночных кабаков ложатся поздно, и если поспешить, можно будет застать ее.
Он взглянул в справочник.
— Мэддокс-Курт, сто сорок пять, — пробормотал он. — Это же в пяти минутах отсюда.
Он взял из шкафа шляпу, опустил поля так, чтобы не был виден подбитый глаз, взял Лео подмышку и вышел на улицу.
