— Пять тысяч слишком крупная сумма, чтобы тратить их на шутку, — возразила она ядовито.
Я согласился:
— Вероятно, вы правы. Но я даже не знаю вашего имени.
— В этом нет необходимости.
— Но это же бессмысленно! Вы предполагаете, что вас собираются убить, и ничего не предпринимаете, чтобы помешать этому?
— Но это же только предположение, мистер Бойд. Надеюсь, этого не случится… Значит, вы станете богаче на пять тысяч долларов только лишь за эту прогулку под дождем.
— Но предположим, что это произойдет… Тогда что помешает мне забыть наш договор и порвать письмо, адресованное Барту?
Она тяжело вздохнула и посмотрела на меня так, словно я только что произнес нечто на редкость наивное.
— Вам помешает одна вещь, мистер Бойд, но вещь исключительно важная — ваша репутация. Со всех точек зрения вы хороший детектив, но при этом необходима безупречная репутация. И если, — тут она одарила меня ледяной улыбкой, — вы не сделаете того, о чем я прошу, мистер Барт получит другое письмо, где будет указано, как ему поступить с вашей репутацией, которая значит для вас очень много. Потеряв ее, вы потеряете все. Нет репутации — нет клиентов. Нет клиентов — нет денег. Надеюсь, вы послушаетесь меня, мистер Бойд.
— Полагаю, что да. Но это не мешает мне думать, что вы не в своем уме.
— Видите ли, мне абсолютно неинтересно, о чем вы думаете. До свидания, мистер Бойд!
Она повернулась ко мне спиной и ушла, засунув руки в карманы плаща.
Я окликнул ее:
— Эй! А как я узнаю, что вас убили?
— Узнаете, — отрезала она с предельной категоричностью.
Она обернулась, и я даже издали различил искры, мелькнувшие в ее кобальтовых глазах.
Я так и замер с открытым ртом, глядя ей вслед. В тот момент, когда она исчезла, над рекой раздался заунывный вой буксира.
Я тут же спросил себя: не проснусь ли сейчас в собственной теплой постели? Но в руке был толстый конверт с пятью тысячами долларов, доказывавший, что я не сплю и что женщина с золотистыми волосами и проницательными синими глазами была реальностью.
Выпали первые обильные снега, и в Центральном парке катались на коньках. Санта-Клаусы разгуливали по Пятой авеню, позванивая колокольчиками, и я подумал, что если мне не удастся срочно найти клиента, то придется последовать их примеру.
Войдя в свое бюро, я констатировал, что Фрэн Джордан, моя рыжая секретарша с зелеными глазами, погружена в чтение утренней газеты.
— Добрый день, Дэнни, — поздоровалась она, не поднимая глаз, причем голос ее звучал чересчур оптимистично для моего настроения.
— Привет, — сердито буркнул я. — Довольно с меня рождественского оптимизма. Я в нем не нуждаюсь.
Фрэн сложила газету.
— Но ведь это все, что у нас есть, не так ли? — бодро проговорила она. — Много рождественского оптимизма и ни единого клиента. Иногда просто не знаешь, стоит ли вылезать из постели.
— Прекрасная мысль! — чуть веселее отозвался я. — И как это я не подумал об этом раньше?
Фрэн поглядела на меня поверх газеты.
— Дэнни Бойд, — холодно заговорила она, — не думаю, чтобы меня устраивало направление ваших мыслей.
Я пожал плечами:
— Мысли как мысли. Ну, нет ли чего нового? Нового клиента, к примеру?
Она помотала головой и спросила:
— Не думаете ли вы, что мне уже пришла пора подыскивать себе новое место?
— Мы могли бы на зиму вдвоем перебраться на юг, — заметил я. — Но для этого нужны деньги. Их нет, и это единственное препятствие. Зато сама идея безупречна. Просто проводить время, валяясь на пляже.
Фрэн поджала губы и заглянула в газету.
— Пляжи опасны, — сказала она. — Вас может схватить акула. Как Лейлу Джильберт.
— Лейлу Джильберт? Кто она такая?
— Разве вы не читаете светскую хронику? — с подчеркнутой терпеливостью проговорила Фрэн. — Одна из миллионерш шоу-бизнеса. Дочь Деймона Джильберта, умершего шесть месяцев назад и оставившего ей пять миллионов.
— И акулы Бродвея вцепились в это зубами?
— Это была настоящая акула, которая вцепилась в нее. — Фрэн подала мне газету через стол. — Читайте!
На всю страницу тянулся заголовок: «Богатая наследница, убитая акулой». И большое фото девушки.
— Просто нелепо уехать в Австралию, чтобы тебя проглотила акула. Поэтому, — Фрэн поморщилась, — не стоит и думать о том, чтобы провести зиму на южном пляже. Я бы только и делала, что боялась акул, и все испортила бы.
