Том 3. Мини-убийцы - страница 44

— Зачем было убивать Филипа и Клемми?

— Я же не знала, сколько осталось от наследства после махинаций Хьюстона, — поморщилась Марта. — Я была уверена, что там мало на троих. Ну что вы смотрите на меня? Я была вынуждена так поступить!

— Вы сумасшедшая, — прошептал я. — Совершенно сумасшедшая! Сильвия Вест права, вы параноик с наклонностями к убийству!

Она вскочила и встала передо мной, чуть согнув колени.

— Никогда не повторяйте этого. — Она пыталась улыбнуться, но у нее получилась злая гримаса. — Дорогой! — Это прозвучало фальшиво, несмотря на все ее усилия. — Не суетитесь!.. Если вы хотите денег, я их вам дам. Все кончено теперь, а Хьюстон…

— Хьюстон! — вскричал я. — Боже мой! Я совершенно забыл про него…

Я в отчаянии посмотрел на часы и бросился к телефону.

— Что это вы делаете? — резко спросила Марта.

— Сейчас без четверти двенадцать, я успею… — Я схватил трубку и набрал номер.

— Бросьте это, Дэнни, — взвизгнула Марта.

Я услышал шум разбиваемого стекла.

Телефонистка не торопилась отвечать. Я поднял глаза и увидел Марту, которая, слегка пошатываясь, сжимала в руке горлышко разбитой бутылки.

— Повесьте трубку, Дэнни, — прошипела она. — Повесьте, или я перережу вам горло!

Она угрожающе направила на меня осколки. Острые края блеснули.

— Не подходите ко мне, маньячка! Или я вас убью!

Какое-то бульканье вырвалось из ее горла.

— Я запретила вам так говорить! — прорычала она и бросилась на меня. С невероятной быстротой она пересекла комнату, держа осколок перед собой, как копье.

В пяти шагах от меня ее голая нога зацепилась за ковер, и она тяжело упала, издав пронзительный крик. Рука, державшая осколок бутылки, подвернулась, блеснуло стекло, тело рухнуло вниз, и ее нежная открытая шея напоролась на зазубренный край. Должно быть, он перерезал ей яремную вену.

Меня затошнило, я отвернулся и услышал голос из телефонной трубки, повторяющий нетерпеливо: «Оператор слушает!»

Я прижал трубку к уху.

— Вопрос жизни или смерти, — с трудом выговорил я. — Соедините меня с начальником тюрьмы Синг-Синг.

— У вас есть допуск? — спросил голос.

Я вывернул свое запястье, чтобы посмотреть на часы.

— Нет! — закричал я в бешенстве. — У меня нет времени спорить!.. До двенадцати осталось четыре минуты, а в двенадцать будет поздно!

— Точное время сейчас — двенадцать часов три минуты, сэр, — возразил металлический голос.

— Вы уверены?

— Ноль часов три минуты и десять секунд — точное время, — твердо объявил голос. — Не вешайте трубку, я соединю вас.

Я тупо слушал серию щелчков, потом донесся низкий голос:

— Офис начальника тюрьмы Синг-Синг!

— Послушайте, — в отчаянии проговорил я. — Это срочно. Я…

— Ясное дело, — сердито ответил мужчина. — Журналисты все одинаковы! У них всегда срочно! Грэгори Хьюстон сел на электрический стул ровно в полночь. Его смерть официально засвидетельствована в ноль часов одну минуту. Он не делал никаких заявлений. Это все, что я могу вам сказать. Достаточно?

Усталым жестом я повесил трубку. Мне оставалось сделать еще кое-что, и я проделал это не торопясь. Вытер телефонный аппарат, чтобы убрать свои отпечатки пальцев, бросил в камин свой стакан, где он разбился вдребезги, как и другие до этого, потом взял с кресла свой плащ и надел его. Вот примерно все.

Уходя, я бросил последний взгляд на Марту Хейзелтон. Я все еще сердился на нее — она обманом втянула меня в игру, и умница Бойд все время шел у нее на поводу. Такие вещи действительно ранят, они заставляют пошатнуться вашу веру в себя.

На улице шел снег, и я подумал, что до Рождества осталось десять дней, а я еще не начал посылать свои поздравления. Я сел за руль и закурил сигарету, пока прогревался мотор.

Мысли о Хьюстоне не слишком меня терзали. Он не тот парень, о котором проливают слезы. Марта Хейзелтон, должно быть, ушла из жизни в одно время с ним. Надеюсь, что, куда бы они оба ни направились, они больше не встретятся!

Утро поздней осени, одно из тех, когда небоскребы Манхэттена еще спят, окутанные туманом, а у одинокой белки, суетливо пробирающейся по опавшим листьям, на мордочке выражение как на лице у инвестора с Уоллстрит, который никак не может взять в толк, почему это акции упали на пятнадцать пунктов за один день.