Том 3. Большевизм - страница 15

Болѣе четверти вѣка тому назадъ в одной из своих реляцiй генералъ Скобелевъ указывал на офицерскiй вопросъ, как на самую слабую сторону русской армiи. Съ того времени, если не считать небольшой прибавки жалованья, совершенно поглащенной вздорожанiем жизни, въ этой сферѣ ничто не измѣнилось.

Положенiе офицера въ обществѣ даже ухудшилось». — Е. И. Мартынов «Из печальнаго опыта Русско-Японской войны». — С.-Петербургъ, Военная Типографiя (в зданiи Главнаго Штаба), 1906 г. — стр. 47–48.

Вот так рассыпаются все мифы о процветающей царской России. В данном же случае необходимо хотя бы кратко разобрать, как действительно сытно жило население аграрной супердержавы, которая на 1913 год по сбору основных зерновых занимала второе (после США) место в мipe и обеспечивала 1/3 мiрового экспорта хлебов, которая была мiровым лидером в экспорте масла26, вывоз которого из Сибири вырос с 400 пудов27 в 1894 году до 6 млн пудов в 1913 году. В своей «Записке Председателя Совета Министров и главноуправляющего землеустройством и земледелием о поездке в Сибирь и Поволжье в 1910 году. — Санкт-Петербург, 1910»28 Председатель Совета министров Российской Империи (08 [21] июля 1906 года— 05 [18] сентября 1911 года) Пётр Аркадьевич Столыпин (02 [14] апреля 1862 года, Дрезден, Саксония — 05 [18] сентября 1911 года, Киев) писал: «Весь нашъ экспортъ масла на внѣшнiе рынки цѣликомъ основанъ на ростѣ сибирскаго маслодѣлiя. Въ 1896 году вывозъ масла изъ Россiи равнялся 310 тысячамъ пудовъ на сумму 3,2 миллiоновъ рублей, а въ 1907 году — 3,6 миллiонамъ пудовъ на 47,5 миллiоновъ рублей. Этимъ приливомъ иностраннаго золота на 47 миллiоновъ рублей въ годъ Россiя обязана Сибири. Сибирское маслодѣлiе даетъ золота вдвое больше, чѣмъ вся сибирская золотопромышленность».

Однако, если рассмотреть производство и экспорт продовольствия из России, то картина будет, мягко говоря, не очень утешительной.

На начало XX века при расчёте необходимой нормы потребления продуктов, основываясь на калорийности продуктов, являющихся основой продуктовой корзины и рекомендациях физиологов, государственное управление (например, Генеральный штаб, Министерство государственных имуществ) ориентировались на то, что «18 пудов растительной пищи, это минимум, безусловно, необходимый человеку», а «потребление менее 15 пудов равносильно голоду».

Остаток основных хлебов, за вычетом на посев, пуд/на душу населения, в среднем за 1908-1912 гг., (в масштабе серого)

Валовый среднегодовой сбор зерновых продовольственных хлебов в 1890-1913 гг. на душу населения составлял 28-30 пудов,29 из которых в среднем ≈5,5 пудов шло на семена, ≈5,5 пудов — на экспорт, ≈,5 пудов — на фураж и винокурение, а на питание оставалось всего-навсего 10-12 пудов, что по нормам того времени было даже ниже уровня физиологического выживания.

И при этом у населения были разные возможности для питания: у одних (привилегированного меньшинства) — хлеб на столе был каждый день, но кроме этого пироги, пряники, печенье, пирожные; а у других (трудящегося большинства) — недостаток хлеба компенсировался картофелем, который фактически стал «вторым хлебом» и добавлением в муку зерновых лебеды. Так в северных районах России хлеба хватало только до марта-апреля, и «хлеб» делали из ржаной муки и сосновой коры. В других регионах России спасались, делая «хлеб» из лебеды. А вследствии такого питания на более или менее регулярной основе, что в России было очень распространено, «крестьяне бывают малосильны и к работе неспособны».

Известный русский публицист-народник и агрохимик А. Н. Энгельгардт (1832-1893 гг.), который в своём имении организовал образцовое хозяйство и пытался побудить к этому своих соседей-помещиков, в своих «Письмах из деревни»