Выкрик, низкий и пронзительный, разбудил Гейджа. Ему потребовалось пару минут, чтобы понять, что звук исходит от Брейди.
— Нет, — простонал он.
В тусклом свете уличного фонаря, проникающего через окно, были видны капельки пота, стекающих по вискам Брейди.
— Брейди, все хорошо.
Нет ответа, только еще один призыв к тому, кто бы там ни мучал его в Стране Снов, убраться ко всем чертям.
Гейдж полностью повернулся к Брейди и положил ладонь на его здоровое плечо. Без предупреждения, с безумной силой удара молнии, Брейди рванулся, схватил Гейджа руками за горло и сжал. Его черные глаза распахнулись, но взгляд оставался невидящим, и пока Гейдж инстинктивно вырывался, хватка Брейди рефлекторно становилась сильнее. Пока еще не захват убийцы, но чертовски близко к этому.
— Чего ты хочешь? — рявкнул он голосом, не похожим на Брейди. Даже не похожим на человеческий.
— Это Гейдж.
— Кто?
— Гейдж. Твой парень.
Моргнул один раз, и еще, Брейди убрал руки с горла Гейджа.
— Дерьмо… я… какого черта ты тут делаешь?
Гейдж поборол желание потереть горло там, где его сжимал Брейди.
— У тебя был ночной кошмар.
Брейди провел рукой по лицу, потер потную бровь. Прошло несколько напряженных минут перед тем, как он заговорил:
— Я не собирался засыпать.
Что ж, это все объясняло. Брейди бодрствовал в те ночи, когда Гейдж оставался у него.
— Хочешь поговорить об этом?
— Просто идиотское дерьмо.
— У меня докторская степень по идиотскому дерьму.
Ничего, кроме зияющей тишины, обычная привычка Брейди держаться за каждое слово, словно это какие-то драгоценности. Гейдж тяжело вздохнул.
— Ты с кем-нибудь говорил о том, через что тебе пришлось пройти? Обращался за профессиональной помощью?
— Стандартный отчет после задания.
С тех пор, как его вытащили из того подземелья в Афгане, прошло шесть лет. Гейдж поставил бы все, что имел, на то, что упрямый ублюдок до сих пор не обратился за помощью.
Он наклонился, чтобы включить светильник на тумбочке.
— Я знаю, что ты глаз не смыкаешь, когда я тут. Ты бодрствуешь всю ночь, словно на посту, но сегодня тебе, наконец-то, удалось заснуть, потому что ты полностью вымотался.
Брейди рассердился.
— Я не сплю, потому что есть шанс, что я наврежу тебе. И именно это и произошло, — он вскочил с кровати, потирая рукой лоб, словно мог стереть ужас от того, что только что случилось.
— Я пожарный, со стальными яйцами, чертовски сильный, сам способен надрать задницу. Ты не можешь навредить мне.
— Я едва не придушил тебя!
Гейдж усмехнулся в ответ, хотя он бы соврал, если бы сказал, что мысль об этом не нервирует его.
— Считай, это прелюдией.
Не смешно, если судить только по выражению лица Брейди. Сейчас он стоял перед Гейджем, обнаженный, испуганный, в татуировках. Великолепный. Злость на самого себя волнами исходила от него.
Что ж, Гейдж тоже мог стать раздраженным.
— Может, тебе следовало бы сказать мне о своих проблемах со сном, и мы смогли бы что-то придумать.
— Я хотел, чтобы ты был здесь. Я лучше никогда больше не усну, чем лишусь твоего присутствия.
Боже, это было так мило, но мило не всегда значит практично, не тогда, когда Брейди страдал.
— Ты можешь поговорить со мной, Брейди. Я не настолько зациклен на себе, как люди думают обо мне.
Что-то вспыхнуло во взгляде Брейди. Нечто горячее и словно говорящее “нет необходимости разговаривать, милый, потому ты же здесь не за этим, верно?”, и Гейдж, к своему стыду, почувствовал тепло в груди, вызванное облегчением. Похожее на то, что он ощутил, когда обнаружил, что его мать вернулась к своему сумрачному существованию. Он предложил свое плечо, но когда все зашло дальше, он не был уверен в том, что достаточно силен, чтобы справиться с правдой Брейди. Одно дело было услышать это в пересказе Эли, прочитать сдержанные сводки новостей. Но прямо сейчас Гейдж с удовольствием обошелся бы без того, чтобы окунуться в эмоциональный водоворот с парнем, который представлял собой полный набор осложнений.