Тисса горит - страница 120
— Петр!.. Петр!..
Маленькая сморщенная старушка рыдает у него на груди. Петр нежно обнимает ее; целует и взволнованно подыскивает слова.
«На двадцать лет постарела», думает он, и на глаза его навертываются слезы.
Старушка ломает руки, плачет и отворачивает голову, словно не решается взглянуть на сына.
На кухне Петр начинает рассказывать о себе: немного путаясь, говорит он о событиях минувшего года, о том, что делал, как жил, как теперь живет, — говорит, говорит и умолкает лишь тогда, когда замечает, что мать больше не слушает его.
— Забрали его жандармы, забрали… — бормочет старушка.
Петру начинает казаться, что сердце его бьется где-то в самом горле.
— Кого забрали? — спрашивает Петр.
— Господина Бляу, доброго господина Бляу. Пришли за ним ночью и забрали.
Петр растерянно глядит на нее. Появление прислуги, девочки лет двенадцати, выводит его из замешательства.
— Не узнаете? — спрашивает она.
Петр с удивлением смотрит на нее. Голубые глаза, коротенькая белокурая косичка, робкая улыбка на свежих губах. Петр ничего не может припомнить. Девочка что-то лепечет, вспоминает местечко Намень. Петр пожимает плечами и рассеянно глядит на ее покрасневшие от холода босые ноги. Чтобы положить конец ее объяснениям, он притворяется будто припомнил:
— Ну да, ну да… А правда, что господина Бляу забрали жандармы?
— Забрали, — испуганным шопотом отвечает девочка.
— Да за что же? — удивляется Петр.
— Он, говорят, работал на Хорти.
— А дядя мой тоже работал на Хорти?
— Нет, тот с Лениным переписывался. И с Бела Куном.
— Быть не может?!
Девочка ставит перед Петром тарелку супа. Петр машинально отправляет в рот ложку за ложкой.
Покончив с едой, он встает. Мать достает из кармана юбки большой клетчатый платок. Уголок платка завязан узлом. Трясущимися руками она развязывает узел и на прощанье сует в руку Петру бумажную крону.
— Давно арестовали дядю? — спрашивает Петр у девочки, вышедшей проводить его до ворот.
— Давно, осенью еще… Я тогда там служила. На него старший мастер донес, господин Петрушевич. Теперь господин Петрушевич в полиции работает.
— Так, так… А в доме кто живет?
— Легионеры.
«Да, и с этим покончено…» — думает Петр, когда за ним захлопываются ворота.
Он принялся бесцельно бродить по пустым улицам. За ним., шагах в двадцати, неотступно следовал человек с военной выправкой, во всем черном. Стоило Петру остановиться, останавливался и он, когда же Петр двигался дальше, тот тоже продолжал свой путь.
Петр направился на вокзал и стал там слоняться среди солдат. За два часа, оставшиеся до отхода поезда, у него четыре раза проверяли документы.
Когда он уже занес ногу на ступеньку вагона, сзади кто-то крепко ударил его по плечу.
— Обманул, значит, меня, — с горечью сказал Анталфи.
— Ах, поверь…
Петр подыскивал какое-нибудь объяснение.
— Принеси мой чемодан сюда, в третий класс, — приказал Анталфи носильщику и уселся рядом с Петром.
Они были одни в купе.
— Обманул, значит, меня, — снова начал Анталфи. — Ты нисколько не лучше своих товарищей. Даже в мелочах нельзя на вас положиться.
Петр принялся врать напропалую, рассказывал о том, как живет, что делает, какие у него планы. Врал, врал без запинки. Анталфи таращил на него глаза. Вначале он слушал молча, затем, с сияющим лицом, принялся поддакивать.
— Вот, вот… Прекрасно! Да! да!..
— А ты? — спросил Петр.
— Я? Я и теперь, понятно, разъезжаю по делам мировой революции.
— Что же ты делаешь?
— Поставляю оружие, снаряды и амуницию на польскую армию, — шопотом произнес Анталфи.
Петр в изумлении уставился на него. Он даже невольно отодвинулся подальше: ему и в голову не приходило, что Анталфи может так низко пасть.
Анталфи сиял.
— Удивлен? А?.. Даже, верно, осуждаешь меня? Что ж, это на вас похоже. Впрочем, надеюсь, ты больше не придерживаешься того дурацкого взгляда, будто делу мировой революции можно служить одним только способом и не иначе, как плохо? Да, то, что я сейчас делаю, это необычайно, это ново, это гениально! А мировой революции я, поверь, приношу этим больше пользы, чем вся хваленая венгерская коммунистическая партия в полном своем составе. Да, повторяю, я поставляю оружие на польскую армию… Но какое оружие?
