– Как ты сумел выбраться из Долины милости?
– Вот и не угадала, – рассмеялся Оркан. – До Пепельной пустоши я прекрасно выбирался из Долины милости. Мог даже бродяжничать как твой Бланс. А вот после того колдовства оказался привязан накрепко. Едва успел доползти до ее начала. Не сразу и понял, отчего меня трясет. Отчего кровь выступает из всех пор.
– Так ты… – поняла Амма.
– Да, провидица, – поклонился Амме Оркан. – Привязан к этому телу навечно. И мой первый помощник – тоже. Но он стоял чуть дальше, так что не прилепился к одному из менгиров. Но тоже вряд ли сможет сменить тело, поэтому всякий раз спасается бегством. Знаешь ли, игры с богами – дорогое удовольствие.
– Чирлан, – прошептала Амма. – А как же Бланс?
– Твой Бланс слишком опаслив, – вздохнул Оркан. – Или ты заразила его способностью предвидеть будущее. Он успел отбежать на сотню шагов и отделался легким испугом. Но до Долины милости тащил меня честно. Еще и догадался, в чем причина моего недуга.
– А ты не подумал, что уничтожая менгир, убиваешь наших богов? – прошептала Амма.
– Разрезая на лоскутки ботинок одного из них? – хихикнул Оркан. – Ну, или набалдашник его посоха? Брось, ты же понимаешь, что нет не только ни ботинка или посоха, нет ничего! И эти менгиры, разбросанные по всему Терминуму, подобны вырезанным мною ножам! Это всего лишь орудие, пусть и скрывающее в себе ужасающую мощь. Умалить бога нельзя. Но можно справиться с его обезумевшими слугами.
– И ты о том же, – прошептала Амма и перевела взгляд на Ло Фенга и Рит, которые замерли, почти не дыша. – Почему вы думаете, что я вам это отдам, и зачем вам это?
– Он устоял против жнеца в Водане, – показал на эйконца Оркан. – Развоплотил его дважды. Ты должна была почувствовать. Это был Атраах. Достойный противник, не находишь? Он будет мстить. Эйконец не может вечно отмахиваться от него стриксами, ему нужен нож.
– А ты не боишься, – произнесла Амма, не сводя взгляда с Ло Фенга, – что после Атрааха он возьмется за остальных?
– А чего мне бояться? – пожал плечами Оркан. – Этого ножа хватит лишь на один удар. Не будет Атрааха, не будет оружия. К тому же, ты не думала, что гибель всех нас не слишком высокая цена за мир на этой земле?
– Меня интересует только собственная судьба, – ответила Амма. – Что я получу взамен? Ведь ты бы не пришел сюда с пустыми руками? И зачем здесь девка? Надеюсь, она не твоя дочь? Мне бы не хотелось убивать твою дочь, если мы не договоримся. Зачем ты мне в качестве врага на оставшуюся жизнь? Хотя, ведь я могу применить против тебя твой же нож…
– Нет, не моя, – улыбнулся Оркан, как будто он ни мгновения не сомневался, что Амма в одиночку способна расправиться и с ним, и с Рит, и с Ло Фенгом. – Она здесь, потому что должна быть здесь. Всегда кто-то должен свидетельствовать.
– Не согласна, но пусть, – мотнула головой Амма. – Покажи.
Оркан дал знак, и Ло Фенг медленно снял с плеча сверток, положил его на лежащую колонну и распустил завязи. Амма начала бледнеть еще до того, как ткань обнажила фальшион жнеца, но когда увидела его полностью, стала бела как цвет ее волос. Не говоря ни слова, она развернулась и ушла в дом, чтобы вынести оттуда похожий сверток. Когда ткань была снята и с него, взглядам предстали широкие, но не слишком большие ножны, обтянутые черной кожей, потрескавшейся от времени. Они были украшены золотой нитью, которая изображала свившуюся в кольца змею.
Ло Фенг окаменел. Знак храма смотрел на него.
– Маловаты, – прошептала Рит. – Чуть ли не в два раза меньше нужного. Не войдет меч.
Амма посмотрела на Рит так, словно на столе ее дома квакнула случайно запрыгнувшая в окно лягушка, повесила ножны на пояс, затем распустила завязи на мешке, извлекла сверток и бросила его Оркану. Тот развернул ткань, достал небольшой нож, мгновение разглядывал его, затем передал Ло Фенгу.
– Держи. Вот этим можно убить жнеца навсегда.
– Ты уверен? – поднял брови Ло Фенг.
– Точно так же, как и то, что им можно убить меня, – проговорил Оркан. – Хотя меня или того же Чирлана, если постараться, можно убить любым оружием. А вот жнеца или Амму…
