Пока Станнард запрашивал самолет Е-3 АВАКС, Кируин отправился переговорить с Соренсеном.
– Уолтер, отдел ЭЛИНТ абсолютно уверен, что из этого района не было радиопередач?
– Они говорят, что следили за этим. Ничего не было.
– Вообще ничего?
– Обычный радиообмен на арабском, что и следовало ожидать. В этом районе расположено несколько авиабаз, но ребята могут отличить каждую из них.
– Можно проверить еще раз? Вдруг там было что-то и за пределами авиабаз. Мы знаем точный маршрут и местонахождение грузовика в данный момент – он остановился в ожидании самолета.
Морж поднял трубку телефона и переговорил с дежурным отдела электронной разведки, отвечающим за радиоперехват. Выслушав пространный ответ, он поблагодарил сотрудника ЭЛИНТ и повесил трубку.
– Ничего, Джон, хотя несколько минут назад прошел какой-то радиосигнал на арабском откуда-то юго-западней авиабазы Рутба-Саут, а потом наблюдался оживленный радиообмен между оперативными центрами в самой Рутбе и авиабазой НЗ.
– О чем они говорили?
– Рутба запросила поддержку с воздуха. Возможно, в связи с этими событиями. Полагаю, что бой между нашими парнями и иракскими солдатами трудно было не заметить.
– Я не это имел в виду. Я хотел сказать про радиопередачу с грузовика. Попросите у них запись и английский перевод разговора.
Морж кивнул и быстро поднял трубку еще раз.
– Понимаю, о чем ты думаешь. Ты считаешь, что они переговариваются на арабском?.. О, Эдди, – обратился он в трубку, – это опять Уолтер. Слушай, Эдди, мы полагаем, что они могли говорить по радио и на арабском. Ты не мог бы достать нам перевод радиоперехвата из места, о котором я только что тебе говорил, из пустыни к югу от Рутбы? И копию записи разговора. Да. И попроси вашего эксперта по языку проанализировать обороты речи, ладно? – Он положил трубку на место. – Обещал все сделать и как можно быстрее.
Энди Денард вел самолет так низко, как только отваживался. Курсом 350° по магнитному компасу он мелькнул над границей с Ираком, направляясь прямо к тому месту, где, согласно последнему сообщению, находилась команда. Через десять минут Харрис, сидевший рядом в кресле пилота, еще раз проверил координаты, и Денард слегка изменил курс до 342°, сделав поправку на перемещение грузовика.
Денарду было ясно, что команде уже известно о том, что их дальнейшие планы нарушились. Разговор между Берном и Харрисом по радио был сведен к минимуму – Берн не сообщил, как прошла операция, а Харрис не стал спрашивать. Должно быть, они уже сообразили, что засветились. Денарду было интересно, как они это узнали.
– Мел, как у них настроение? – напряженно спросил он, не сводя глаз с местности перед ними.
– Трудно сказать, когда Джонни говорит по-арабски, а я пытаюсь вспомнить, что это значит. Не знаю. Нервничают, конечно. Но и я тоже нервничаю от твоей манеры летать.
– Не беспокойся, парень. Скоро будем на месте. Минут через десять.
– К тому времени я постарею на десять лет!
– Парень, закрой глаза и думай о титьках.
– Прямо сейчас не получится, – ответил Харрис. – И не вздумай сам заняться этим!
Денард расхохотался. Бросив взгляд на его лицо, Харрис увидел, что, пожалуй, впервые глаза пилота при этом не смеялись. Гадство, подумал он мрачно. Если Энди считает, что это серьезно, значит, дела действительно ни к черту.
Ми-24А, «вислозадый», почти добрался до указанного места. Пилот ВВС Ирака пребывал в замешательстве. Какого черта устроили всю эту шумиху по поводу Республиканской гвардии? Чем вообще они здесь занимались, пока их всех не перебили? Пилоту все это не нравилось. Тут пахло серьезным мятежом, а мятежи ничего не сулят, кроме неприятностей. Пилоту нравилась спокойная жизнь. Авиабаза НЗ была приятным, мирным местом. Или, по крайней мере, являлась таковым до настоящего времени. Не то что там, на юге, в Насирии или Басре. Недавно он выполнял задание на авиабазе в Таллине, близ Насирии. Вместе с остальными ему поручили работу, которая совсем не пришлась ему по вкусу. Изо дня в день летать над этими проклятыми болотами и расстреливать гражданское население было удовольствием не для него. На самом деле ему было ненавистно это занятие, и он испытал огромное облегчение, когда его перевели два месяца назад на авиабазу НЗ. Не то чтобы он питал особые пристрастия к людям на болотах – у него на это не было времени. Просто то, что ему приказывали выполнять, отнюдь не было благородным делом, в особенности по отношению к храбрым людям.
