— Как ты легко расправился с моим счастьем, — начала она.
— Ты имеешь в виду Уитхема? Ты меня просто поражаешь, моя радость. Наверное, в нем есть что-то особенное, раз он сумел растопить твое ледяное сердечко.
— То, что у тебя самого ничего не вышло, не значит, что другой мужчина не может добиться у меня успеха, — бросила в ответ Эшли.
Джо наклонил голову, вежливо соглашаясь:
— Стало быть, тебе противны только мои прикосновения. Что ж, век живи, век учись. — Он огляделся. — Симпатичная квартирка. Ты получишь за нее приличные деньги.
— Я не собираюсь ее продавать.
— Придется. Мы будем жить в Гринхолле.
— Нет! — хрипло выкрикнула Эшли.
— Но это нелепо, — оборвал Джо. — В глазах всего света мы вступаем в брак. Муж и жена должны жить под одной крышей, и мы не будем исключением. Я ясно выражаюсь?
— Абсолютно. — Глаза Эшли яростно сверкали. — А тебе не приходило в голову, что нам составит компанию еще одна особа, которой мое присутствие вряд ли придется по вкусу?
— Со временем мы и с этим разберемся, — пожал плечами Джо. — Впрочем, я не думаю, что Эрика надолго задержится в Гринхолле. Джайлс оставил ей приличные деньги, к тому же она всегда была одержима страстью к путешествиям, которой он не разделял. Теперь ей ничто не мешает наслаждаться жизнью.
Эшли вспомнила, как рука Эрики по-хозяйски лежала на локте Джо, и подумала: «Если не считать того, что она изо всех сил стремится завладеть тобой». А вслух произнесла:
— Наверное, ты в курсе, что мы с Эрикой никогда особо не ладили.
— А тебя никто и не просит бросаться ей в объятия, — усмехнулся Джо. — Полагаю, вам хватит ума сохранять приличия, когда вы будете изредка встречаться.
— А вот это, — сухо отозвалась Эшли, — будет зависеть от того, насколько редкими будут наши встречи.
— Что толку рассуждать раньше времени? — нахмурился Джо. — Эрика — это моя забота, и я с ней как-нибудь разберусь.
— Ну, конечно, — насмешливо отозвалась Эшли. — Ко всеобщему удовлетворению.
Джо вздохнул:
— Согласен, по доброй воле ни один из нас не захотел бы оказаться в такой ситуации. Но сейчас главное — не дать Маршаллам поглотить «Лэндонс». Или ты хочешь, чтобы имя твоего отца украшало их сомнительные проекты?
— Не хочу, — тихо ответила Эшли. — Но и эта женитьба, которую ты нам навязываешь, будет нелегким делом.
— А в нашем мире вообще ничего легко не дается, — коротко заявил Джо. — Тебе нечего волноваться, Эшли. Если тебе станет совсем невыносимо жить со мной, всегда есть простой выход. Я не собираюсь привязывать тебя к себе на всю оставшуюся жизнь.
— Спасибо, ты меня утешил, — бесцветным тоном отозвалась Эшли и принялась собирать посуду.
Однако она вовсе не испытывала благодарности. Страх, растерянность, горечь поражения охватили ее. Три года она медленно, в муках старалась обрести себя, стать независимой сильной женщиной. И все напрасно. В присутствии Джо она снова превратилась в растерянную девчонку, раздираемую противоречивыми чувствами.
Какая несправедливость! — в отчаянии подумала Эшли. Почему я не могу сделать вид, что он мне безразличен? И почему мне все еще так больно?
Эшли напустила в раковину воды и брызнула туда моющее средство. Джо подошел и встал за ее спиной. Его близость по-прежнему волновала Эшли, и, ощутив его дыхание на своем затылке, она сжалась.
— Значит, договорились, я все подготовлю. Мы поженимся в четверг утром, перед заседанием Совета.
А днем, после его окончания, разведемся, хотелось сказать Эшли, но вслух она подтвердила:
— Да, наверное, так будет лучше всего.
Ей все еще не верилось, что это происходит наяву. Она готова продать себя за «Лэндонс», причем так спокойно, словно договаривается о визите к зубному врачу.
— Я буду держать тебя в курсе, — произнес Джо.
Последовала долгая пауза, и Эшли застыла в испуге. А вдруг он сейчас притронется к ней, положит руки на плечи и повернет к себе лицом? Тогда он увидит в ее глазах смятение, а она не могла допустить в его присутствии хоть малейшего проявления слабости.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джо отошел от нее, и через минуту она услышала, как за ним захлопнулась входная дверь. Только тогда Эшли поняла, что держится о край раковины с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Девушка медленно, на ослабевших ногах вышла в гостиную. Там она рухнула на диван, не в силах пошевелиться.
