Тебе посвящается. Худ. Коровин О. - страница 9

– Дер кнабе, дас кинд! – выпалил вдруг Кавалерчик.

– Что? – не расслышала Зинаида Васильевна.

– Я просто так, – сказал Борис.

– А все-таки?

– По-немецки «мальчик» – «дер кнабе», – дружелюб­но сообщил Станкин.

– По-моему, это не имеет никакого отношения к де­лу, – нахмурилась Котова.

– Абсолютно, – вежливо кивнул Стасик.

– Пацан лучше! – решительно произнесла Лена Холина, которая до этой минуты не проронила ни звука и только покусывала в задумчивости кончик косы.

– Лучше кого?.. – не понял Гайдуков.

– Можно мне сказать? – Лена спохватилась, что не взяла слово. – Мальчик может быть и большой и малень­кий. – А пацан – это именно маленький мальчик. Поэто­му пацан – лучше. Точнее.

– Правильно! – дружно поддержали Лену девочки-комитетчицы. – Раз уж...

– Холина допускает ошибку, – вмешалась Зинаида Васильевна. – Вы должны учиться говорить литературным языком. И не надо свою речь бессмысленно засорять.

– Зинаида Васильевна, а «Педагогическая поэма» на­писана литературным языком? – кротко спросила Лена.

– Ну конечно! – тотчас ответила Котова.

– Так вот, в «Педагогической поэме» Макаренко все время называет маленьких мальчиков пацанами, – не по­вышая голоса, но глядя на Зинаиду Васильевну торже­ствующими глазами, объявила Лена. – Значит, он тоже, как я, допускал ошибку?

И все в упор, с яростным любопытством смотрели на Котову: как она станет выбираться из положения?

Котова минуту была в замешательстве. Сказать, что ошибался Макаренко, она не смела. Признаться, что ошиб­лась сама, – не умела.

– Давайте будем поскромнее, – сказала Зинаида Ва­сильевна с оттенком наставительности, – не будем себя на одну доску ставить с выдающимися писателями. А лучше повнимательнее будем следить за своей собственной речью, чтоб она была чище, без вульгарных словечек... Перейдем к товарищу Ляпунову.

– Разрешите мне... – начал было Валерий, желая вступиться за Лену, но Игорь замахал на него рукой. Ва­лерий сел.

И перешли к Ляпунову.

Оказалось, что Ляпунов называл одноклассников «ложкомойниками». Ребята не обижались, но девочкам это не понравилось. И вот Ляпунов их иначе почти и не вели­чает – только «ложкомойницами». Девочки оскорбляются.

Члены комитета в один голос втолковывали Ляпунову, что дразнить так девочек – глупо и бессмысленно; что го­лова дана человеку, чтобы думать; что он, «не мозгуя, тор­мозит налаживание дружбы с девочками», как выразился Станкин.

Ляпунов принял нахлобучку как должное. Он не отри­цал, что глупо дразнил, мало думал, безмозгло тормозил. Но особенной вины за собой, видимо, все же не чувствовал и увещевающе повторял, что оскорблять никого не хотел: просто привязалось словечко и с языка не сходит.

– Жаргонное словечко, – вставила Котова.

– Наверное, да, – подтвердил Ляпунов с видом чело­века, который хотя и не в курсе дела, но вполне доверяет чужой учености.

После этого Котова долго еще поучала Ляпунова. Она цитировала высказывание Ломоносова о русском языке, постановление Моссовета о поведении подростков в обще­ственных местах, поговорку «С кем поведешься, от того и наберешься» и закон о равноправии женщин. Все это бы­ло верно: и то, что говорил Ломоносов, и то, что постано­вил Моссовет, и то, что вещала поговорка, и то, что про­возглашал закон. Но все это было хорошо известно, а глав­ное, едва ли касалось Ляпунова, который умел вести себя в общественных местах и на права женщин посягал ни­чуть не больше, чем на права мужчин. И потому он вы­слушал все терпеливо, но без уважения. Ребята видели это. После того как Ляпунов не «для порядка», а вполне иск­ренне признал: виноват, – вопрос для них был исчерпан. И они томились.

Выйдя из школы, члены комитета разделились на две группы. Девочки шли немного впереди, мальчики – сзади. Иногда расстояние между ними как бы случайно укорачи­валось, они шумно перекидывались несколькими фразами, а потом снова либо девочки независимо ускоряли шаг, ли­бо мальчики небрежно отставали. (Не очень-то, мол, за вами гонимся!..)

Некоторое время шли так – не врозь и не вместе.

– Здорово Лена Зинаиду Васильевну поддела! – нарочно громко сказал Гайдуков. – Опять девчата нам умст­венное превосходство показали!