– Скорее всего – психологом.
...О том, что Рома хочет стать психологом; я в тот день услышал в первый раз. Я, кажется, спросил его тогда:
– Учебник новый будешь писать? – Почему-то мне не пришло в голову, что могут быть какие-либо труды по психологии, помимо учебника для десятых классов.
В ответ он пожал плечами:
– Почему же обязательно учебник?
Скоро я убедился в том, что он действительно готовится в психологи. Началось с того, что, когда мы вместе вышли из школы после уроков – совершенно так, как я представлял себе это в мечтах неделю назад, – Рома сказал:
– Что ж, обменяемся впечатлениями друг о друге? Ну, что ты думаешь обо мне? Твое слово, Володя. Давай.
– Может, сперва ты? – предложил я, робея.
– Сказать, что я о тебе думаю?
– Да.
Пока он несколько мгновений медлил, мне было тревожно и боязно, точно предстояло впервые взглянуть на себя в зеркало после долгой болезни или тяжких невзгод. Ну, как же я теперь выгляжу?..
– По-моему, ты хороший парень, – начал Рома. – Добрый.
У меня отлегло от сердца.
– Но ты, что ли... Ты, пожалуй, не считаешь себя взрослым человеком, вот что! Да, у меня такое впечатление. Ты, похоже, считаешь, что взрослым станешь, когда кончишь институт. Неверно? Мне кажется, ты иногда думаешь: жаль, не скоро это будет... Бывает?
Верно! Бывало, что я так думал. Удивительно, что Рома это знал.
– Я неверно сказал, что ты хороший парень, – продолжал Рома, и тут я просто испугался. – Ты хороший мальчик. Ты будешь еще долго и терпеливо мечтать о поступках, которые совершишь, «когда вырастешь большой», когда тебя будут считать уже взрослым.
– Но я же еще действительно... Ты разве считаешь себя совсем уже взрослым человеком?..
– Считаю. В основном – да. Вообще, по-моему, в нашем возрасте предстоит не «вырасти большим», а стать взрослым. Стать, понял? – Это прозвучало у него задорно, лихо, серьезно и... чуточку по-мальчишески все-таки. – Это же определяется поступками, Володя. Я знаю одного студента третьего курса. Он все равно как школьник, только тринадцатого класса. А его одногодок учится на первом курсе вечернего техникума, днем работает на заводе, женат уже – взрослый человек!
– Потому что он работает, – сказал я.
– Ну конечно. Хотя и студент ведь не обязательно школяр. И старшеклассник не обязательно птенчик...
Рома смолк. Теперь, по-видимому, была моя очередь сказать Роме, что я о нем думаю. Я глубоко вздохнул и начал:
– Из всех, кого я знаю, ты, по-моему...
– Извини, перебью тебя, – спохватился он. – Вот еще что: ты трусоват немного, мне кажется. Когда ты не записался в боксерскую секцию из-за того, что у тебя будто бы нет времени, мне показалось, что на самом деле ты не хочешь рисковать носом. Продолжай, Володя.
Последнее сказано было, пожалуй, тоном председателя. Но не это удивило меня – Роме очень часто приходилось председательствовать, что и проскользнуло сейчас в манере говорить, – а поразительно было то, что, рассказав о случае, когда, ему показалось, я не захотел рисковать носом, он даже не спросил: «Так и было?»
Между тем именно так и было! Непонятно только, как он это узнал. Как мог заметить, что я струсил, когда я без какой-либо заминки или запинки отвечал: «Нет времени». Что, кстати, отчасти было правдой.
– Из всех, кого я знаю, – снова начал я с того самого места, на котором Рома меня прервал, – ты, по-моему, самый наблюдательный человек... Ты замечаешь столько...
– Пытаюсь... – пробормотал он.
– И... тоже мне по душе, что ты никогда – что бы там ни было! – себя не роняешь. Это...
– Стараюсь, – буркнул он, точно поправляя.
– Еще мне очень нравится... Я прямо завидую тому, какая у тебя выдержка! Она...
– Вырабатываю, – вставил он.
Я осекся.
Опять он одним словом как бы пригасил мою похвалу. И вдруг обнаружилось, что мне больше нечего сказать. На очереди не было ни одной мысли.
– Так-с, – заметил Рома. – Теперь о моих недостатках.
– Твоих недостатках? Каких?
– Как – каких? – спросил он недоумевая. – О тех, которые ты во мне находишь.
– А если не нахожу?
– Как – не находишь? – переспросил он, начиная сердиться. – Мы, по-моему, знакомы довольно давно. Что ж, ты не замечал во мне никогда никаких изъянов, ни одной дурной черты?
