Питер сидел на крыльце, строгая деревяшку. Увидев меня, он быстро встал, слегка поклонился и сказал:
– Господин Уолтер в доме, мисс, пожалуйста, заходите.
Уолтер сидел в инвалидной коляске, склонившись над коробкой с книгами. Везде были расставлены сундуки с книгами, как и в прошлом году. В гостиной стоял топчан Питера.
Когда я вошла, Уолтер поднял голову.
– Надеюсь, я не отвлекаю вас от работы?
– Вовсе нет. Отец дремлет, а я как раз читала «Отверженных» Виктора Гюго. Это такая грустная книга, вы согласны?
Он посмотрел на меня и покачал головой.
– Вы весьма неубедительный лжец, Бэтси. Я знаю, что обидел вас, и хотел бы извиниться. Вы простите меня?
Все, что я могла, – лишь кивнуть.
Уолтер слегка улыбнулся и посмотрел в сторону.
– Спасибо. Я бы с удовольствием ел в вашем обществе, как и прошлым летом, но сейчас из-за присутствия Питера это немного неловко. Он мой сотрапезник, и я чувствую себя обязанным поддерживать с ним разговор. Надеюсь, вы понимаете.
Некоторое время я обдумывала его слова.
– Вы тоже плохой лжец. Я никогда не видела, чтобы хозяин обедал со слугами и, кроме того, считал себя обязанным поддерживать разговор. Также мне неизвестны слуги, которые будут чувствовать себя комфортно за столом с господами и смогут поддержать с ними вежливую беседу.
Уолтер отложил книгу, которую рассматривал, и с удивлением взглянул на меня.
– Ну что ж, так получилось, – слабо улыбнувшись, ответил он, – что я тоже недавно читал «Отверженных». «Долой знать! Равенство и свободу народу!» Я решил применить это на практике и начал с Питера.
Я засмеялась. Затем представила, что бы подумал Уолтер, если бы я вошла в коттедж, источая запах маринованных огурцов, и засмеялась еще сильнее. Даже не подумав, я раскрыла объятия и прижалась к нему.
– Вы делаете меня такой счастливой, Уолтер! Я так скучала без вас! – воскликнула я и, внезапно смутившись, отстранилась.
Я посмотрела на это обожаемое лицо, в эти серые глаза и увидела, что в них плещется такая же любовь, как и та, что я испытываю к нему.
Опустившись на пол перед Уолтером и забыв обо всех предосторожностях, я сказала правду:
– Я вас люблю, Уолтер.
Он с трудом протянул руку, чтобы погладить меня по лицу, но она дрожала от слабости.
– Да, я знаю. Однако мы не должны были позволить этому случиться. – Его рука безвольно упала на колени.
– Почему? Потому что вы богаты, а я бедна? Потому что вы объездили весь мир, а я никогда не покидала пределов Дир Спрингса? Или потому что вы красивы и обаятельны, а я обыкновенная толстушка?
Уолтер снова протянул руку и дрожащими пальцами утер мои слезы.
– Ты самая красивая женщина из всех, кого я встречал, Бэтси!
Он действительно имел в виду то, что говорил. Я видела это в его глазах, и правда заворожила меня. Уолтер заглянул мне в душу, и для него я была прекрасна. Лишь через мгновение я смогла заговорить.
– Тогда почему?
– Потому что я скоро умру.
– Нет, не умрешь! Не говори таких ужасных вещей, даже не думай о них!
– Это правда, Бэтси. Отец водил меня к разным врачам, нанимал самых высококлассных специалистов, посылал на обследование в отечественные и зарубежные клиники, и диагноз везде был одинаковым. Недуг прогрессирует невероятно быстро. Все остальные члены нашей семьи, страдавшие от такого же заболевания, умерли. Лекарства от него не существует.
– Не слушай их, Уолтер! Я позабочусь о тебе. Я не позволю тебе умереть!
– Я уже смирился с правдой. – Он нежно взял меня за руки своими дрожащими руками. – Я не против умереть. Я решил приехать сюда, в это уединенное место, чтобы для моей семьи это было не так трагично. Но теперь это станет ударом для тебя. Значит, я… должен уехать. И прости меня.
– Нет, не бросай меня вновь! – прошептала я. – Пожалуйста, не важно, сколько времени тебе осталось, я хочу провести его с тобой.
– Нет, я не могу! – ответил Уолтер, закрыв глаза. – Просто не могу. Это очень больно. Я так хочу коснуться тебя, обнять, поцеловать, сжать в объятиях, но осознание того, что мне это неподвластно, очень болезненно. И по отношению к тебе это несправедливо.
– Почему ты не позволяешь мне принять решение? Бросить меня – это нечестно!
