– И текст зашифрован именно этим шифром? – поинтересовался я.
– Нет, хотя тоже использован шифр замены. Тут проще, причем ключ фактически указан в тексте. Владимир Николаевич, ваш дядя сказал, что в незашифрованной части рукописи вместо зашифрованных глав стоит слово «bissa», что на венецианском языке означает «змея». Автор зашифрованного текста выписал латинский алфавит того времени в пять строк по четыре буквы. При этом согласно принципу «змейки» буквы в нечетных строках записаны слева направо, а четных – справа налево. Вместо J использовалась I, вместо U использовалась V – точнее, в классическом латинском алфавите они считались одними и теми же буквами. В процессе шифрования буквы первого ряда заменялись на буквы второго, второго – на буквы третьего, третьего – на буквы четвертого, четвертого – на буквы пятого, пятого – на буквы первого. Буквы X, Y, Z не заменялись. Аналогично и с римскими цифрами. Понятно?
– Куда уж проще! – воскликнул Липатов.
– Очень хорошо! Тогда у меня к вам предложение: вы дома расшифруйте текст, а я вам переведу его с венецианского на русский. Договорились?
Других вариантов не было, и мы с Липатовым откланялись. Выйдя на улицу, я сказал Липатову:
– Владимир Николаевич! Я полагаю, что вы уже сегодня выполните расшифровку текста и договоритесь с Блиновым об очередной встрече?
– Что? – очнулся Липатов, погруженный в свои мысли. – Ах да… Разумеется, разумеется.
– Жалеете, что не взяли у Марины номер телефона? – понимающе улыбнулся я. – Напрасно сокрушаетесь! Ведь машина Марины осталась у вас во дворе. Думаю, что сегодня же она за ней вернется. Поторопитесь, еще не все потеряно!
Липатов смущенно промолчал, но шаг ускорил. Мне даже стало его жаль: по жизни одинокий человек, он еще более одинок в городе, в котором у него нет знакомых, кроме частных детективов.
* * *
Приехав домой, я пообедал и позвонил Таврову. Доложив новости, я спросил:
– Что дальше делать, Валерий Иванович?
– Пока все идет своим чередом, так что и делать ничего не надо, – рассеянно отозвался Тавров. Он явно был занят: я отчетливо слышал торопливое щелканье клавиш клавиатуры.
– Да, конечно, спешить пока некуда: ведь никого еще не убили, – с иронией заметил я. Заметил без задней мысли, но Тавров вдруг рассердился:
– Слава! Типун тебе на язык! – с металлом в голосе произнес он. – Думай, о чем говоришь. И потом, это не первое расследование, в котором ты принимаешь участие, так что я тебе вполне доверяю. Пока ты справляешься отлично!
Строго отчитал и одновременно похвалил. В этом весь Тавров!
* * *
Вечером позвонил Липатов. По его восторженному голосу я сразу понял: встреча с Мариной состоялась. Но спрашивать об этом не стал: не так уж мы с ним близки.
– Я как раз занялся расшифровкой текста по предложенной Блиновым методике. Вроде дело идет, поэтому я уже договорился с Блиновым, что отправлю ему расшифрованный текст по электронной почте для перевода, – сообщил Липатов и торопливо пояснил: – Хорошо бы к нему подъехать лично, но ближайший свободный вечер у него только послезавтра.
«Ну, конечно! А ваш завтрашний вечер, Владимир Николаевич, будет посвящен Марине – и провались Блинов вместе с зашифрованным текстом пропадом!» – мысленно усмехнулся я и вкрадчиво спросил:
– А как там несчастная Марина с ее непокорным авто?
– Ах да! – Сделал вид, будто только что вспомнил, мой собеседник. – Представляете, вхожу я во двор, а Марина и какой-то мужчина снова безуспешно пытаются завести машину. Оказалось, что она попросила знакомого помочь ей, но в итоге все настолько безнадежно, что пришлось обращаться в техсервис и вызывать эвакуатор.
– Надеюсь, Марине понравился ваш кофе? – с улыбкой, которую, по счастью, Липатов не мог видеть, поинтересовался я.
– Да… А откуда вы знаете? – буквально поперхнулся вопросом Липатов.
– Я предположил, что Марине надо было дозвониться в техцентр, но деньги на ее мобильнике закончились… хотя… нет! Сел аккумулятор. И на вашем мобильном телефоне тоже.
– Точно, сел… – ошеломленно подтвердил Липатов и тут же с подозрением осведомился: – А откуда вы это знаете? Вы что, следите за мной?
