— Я не буду, доча, не буду…
— Тетя Гортензия, тетя Нинон, тетя Софико… у меня столько платочков нет…
— Ну а теперь, пока мы не потопли в общем море восторга и умиленья, поставьте свои подписи вот здесь и здесь, обменяйтесь кольцами и… а… ну… можете и с заключительного поцелуя начать… Чего уж там? И так не свадьба, а полная оккупация города…
— Ну, хватит вам опять целоваться… Как всегда…
Как вместил нас целиком, всей «оккупацией» ресторан родителей Ника — загадка, но, танцевали мы в шатре во дворе. Кстати, во время танцев всплыла очередная наша семейная традиция, оглашенная мамой. Я весь процесс еще пыталась… нет, не контролировать, просто, отмечать, но вот момент ее появления почему-то просмотрела. Просто, вынырнула прямо ниоткуда и заголосила:
— А теперь платный танец!
— Кому мне заплатить?!
— Людвиг, не со мной танец, а с Агатой. И… не мешай. Кто первый?!
— Мама?
— Доча, традиция… Так-так, господа, в очередь.
И куда это Ник теперь делся? Это ж — беспредел. Но, танцевать, все ж, пришлось. И, если бывшие коллеги мои это делали без ущерба для ног, то вот с родственниками пришлось потерпеть. Зато в конце концов, познакомились (дядя мой, тот, что в детстве упал, из Либряны оказался. Ювелир… хороший, наверно). А когда очередь дошла и до Глеба…
— Вы позволите мне?
И вот как же хорошо, что он меня в этот момент поддержал. Буквально. Потому что тот, кто стоял сейчас при полном параде, улыбаясь самой модной в Ладмении улыбкой, мог одним видом скосить не хуже чумы.
— Да-а.
— Добрый вечер, Ваше Величество, — сделал некромант учтивый шаг в сторону и назад, оставив меня дурой торчать перед ним.
— Вы меня извините, я — без приглашения, — выдало Оно… Его в накрывшей, кажется весь Бадук тишине. — Но, с подарками. За танец с вами ведь платить надо?
— Да-а, — дура, рот закрой!
— Так я заплачу! — развернулся Василий Второй на каблуках. — Господин Главный канцлер! — тысь моя ма-майка, и этот тоже здесь. — Мою папку… Так. Во-первых, указ о повышении в ранге рыцаря Прокурата, Николаса Подугора до звания «Старший рыцарь» с назначением его на должность начальника пятой комтурии!.. А где он сам?
— Временно отсутствует, — прищурился в замершую разноцветную кучу Глеб.
Его Величество понятливо оскалилось:
— Бывает… Во-вторых, заверенная копия письма из береднянской госканцелярии о снятии с гражданки этой страны, Стэнки Дивнич, судимости, а так же полном восстановлении ее «доброго имени»! И, в-третьих, — неожиданно понизил он голос. — Лично для вас, госпожа Вешковская-Подугор. Дарственная на дом в нашей столице. Я думаю, вы примете от меня этот знак признательности за проявленные вами и вашим супругом заслуги? Ведь, вы его примете?
— Да-а… Спасибо, Ваше Величество, — не то прошептала, не то прошипела.
Однако он расслышал:
— Вот и замечательно. Я танец ваш заслужил?.. Кстати, а где музыка?
И хорошо, что музыканты наши оказались на высоте. В смысле, духу у них дуть в трубы хватило. У меня вот на танец этот… уж лучше бы по лесу от дрибз. Или…
— Мне жаль, что вы, Агата, решили оставить свою службу.
Вблизи он оказался не таким уж и высоким. Так что вопрос прозвучал в аккурат в мое ухо.
— Я уверена, что не пожалею… Ваше Величество.
— В жизни всякое бывает, госпожа Вешковская-Подугор.
— Но, есть ценности, в которые…
— Хочется верить, как в вечные? — насмешливо выдул он мне туда же.
— Да.
— Вы еще слишком юны и полны идеалов. Но, если, вдруг, разочаруетесь, знайте, что у вас есть преданный друг, благодарный вам. И где его найти, вы, Агата, знаете.
Тысь моя майка…
— Тысь моя майка… — несколькими минутами позже выдохнула я, стоя между канцлером Исбургом и некромантом, и потрясла головой. — Тысь моя…
— Я знаешь, что сейчас думаю? — сосредоточенно почесал за ухом Глеб.
— Что? — подняла я на него шальные глаза.
— Если отбросить все наши обстоятельства и мотивы… хорошо, что ты из Главной канцелярии ушла… Подальше тебе надо быть.
— От чего?
— От королевского гнева и королевской милости, — буркнул канцлер. — Полностью с вами согласен, господин Анчаров… Полностью.
— Вы меня сейчас так не… Ник! Где ты был?!
— Я? — недоуменно оглядел весь притихший шатер мой муж. — А что здесь… мне кто-нибудь расскажет?
