За алтарем висел плотный занавес. Драпировка скрывала какое-то изображение на стене. Сам алтарь представлял собой каменный постамент с вырезанными на нем письменами и иероглифами. Кернан уже находился здесь, для мессы настоятель переоделся в длиннополую рубаху из грубой шерсти — власяница, всплыло название у Рика в памяти.
И тут же сильно заломило в висках, Рик зажмурился, качнул головой — как не вовремя случился приступ. Мозг, перегруженный знаниями, полученными через особую программу Термпополиса, взорвался жгучей болью, перед глазами вспыхивали и гасли десятки светлячков, слышались чьи-то далекие голоса. Давненько такого не случалось, видимо, общение с людьми дает о себе знать, в пустошах было куда легче, боль одолевала только когда читал, найденные в развалинах книги.
Рик длинно выдохнул, успокаиваясь, и покосился на Поля. Тот испуганно глазел на него, не понимая, что происходит. Рик посмотрел вперед — Кернан стоял перед столом с закрытыми глазами. Хоть этот ничего не заметил, и то хорошо.
Воцарилась тишина.
Пару минут не происходило ничего. Кернан медленно раскачивался из стороны в сторону. Затем воздел руки и стал возносить молитвы. Его голос разносился к сетчатым сводам, отражаясь от стен, высокий, хрипловатый голос, исполненный мистического экстаза. Кернан начал служение с традиционной молитвы о ниспослании людям разума. Он просил всевышнего сохранить человеку ум, чтобы тот мог понять все величие божественного замысла и чтить все заветы, какие были даны людям. Он также попросил сохранить и продлить своим послушникам жизнь, потому что она — единственная хрупкая ценность, оставшаяся после темных веков хаоса и разрушения. Кернан просил о разном, о милосердии, справедливости, защите, но всякий раз его молитвы неуловимо сводились к одному — желанию жить праведно, разумно и достойно человека, но не зверя. Потому что зверь в человечьей шкуре, одержимый дьяволом, бродит по земле и пожирает слабых, а сильных искушает. И именно поэтому нужно следовать всему, что приказывает святой Маус.
Кернан залез на стол и стал исполнять танец с замысловатыми, ломаными движениями. Его месса перешла ко второму этапу. Теперь он не просил, а благодарил и восхвалял бога за все его добродетели. Настоятель хлопал в ладоши, его речь становилась ритмичной, отрывистой, постепенно превращаясь в шаманское песнопение. К запаху пота примешался чад копоти от горящих факелов.
— Восславим святого Мауса! — призвал Кернан, и толпа, до того молча наблюдавшая за мессой, мгновенно отреагировала. Люди захлопали в ладоши вместе с настоятелем и начали подпевать. Рик внимательно наблюдал за происходящим, чувствуя на себе взгляд Поля.
Помощник подал настоятелю чан с желтоватой жидкостью. Кернан погрузил туда кисть и стал кропить присутствующих, широко взмахивая по сторонам. Запахло пряностями. Люди с готовностью подставляли тела под этот дождь; они размазывали эликсир по коже, слизывали капли с пальцев и дергались в ритмичном танце. Кернан двигался по кругу, образованному паствой, периодически вскрикивая:
— Хвала святому Маусу! Восславим святого Мауса!
— Восславим! — дружно отвечали люди.
Когда эликсир закончился, Кернан, чуть пошатываясь, произнес:
— Святой Маус, защити нас! Спаси нас от козней темных сил!
— Спаси! — вторили ему хором прихожане.
— Убереги праведных сынов твоих от дурного глаза, дурного слова и помутнения разума!
— Да! — отвечал ему хор голосов.
Кернан принял от помощника новую чашу с жидкостью.
— Метка святого Мауса!
С этими словами он начал обмакивать в жидкость кисть и проводить по лбу каждого, двигаясь вдоль рядов прихожан. Краска стекала по бровям и скулам, и вскоре лица людей стали желтыми. Очередь дошла до Поля. Кисть прошлась по его лбу, закапала на одежду, и в приступе истомы юноша прикрыл глаза. Кернан продолжал метить паству, двигаясь по направлению к Рику.
Когда они оказались лицом к лицу, Рик сказал:
— Не надо, настоятель.
Он хотел было отступить, но почувствовал, как крепкие руки вцепились в него с двух сторон. Кернан торопливо взмахнул кистью, метя в лоб, но Рик запрокинул голову и толчком ноги отпихнул от себя настоятеля. Охнув, Кернан приземлился на задницу. Чаша покатилась по полу, расплескивая тягучую, пряно пахнущую жидкость.
