| Человек десяток козаков отделилось тут же из толпы; некоторые из них едва держались на ногах - до такой степени успели нагрузиться, - и отправились прямо к Кирдяге, объявить ему о его избрании. |
| Kirdyanga, a very old but wise Cossack, had been sitting for some time in his kuren, as if he knew nothing of what was going on. | Кирдяга, хотя престарелый, но умный козак, давно уже сидел в своем курене и как будто бы не ведал ни о чем происходившем. |
| "What is it, gentles? What do you wish?" he inquired. | - Что, панове, что вам нужно? - спросил он. |
| "Come, they have chosen you for Koschevoi." | - Иди, тебя выбрали в кошевые!.. |
| "Have mercy, gentles!" said Kirdyanga. "How can I be worthy of such honour? | -Помилосердствуйте, панове! - сказал Кирдяга. -Где мне быть достойну такой чести! |
| Why should I be made Koschevoi? | Где мне быть кошевым! |
| I have not sufficient capacity to fill such a post. | Да у меня и разума не хватит к отправленью такой должности. |
| Could no better person be found in all the army?" | Будто уже никого лучшего не нашлось в целом войске? |
| "Come, I say!" shouted the Zaporozhtzi. | - Ступай же, говорят тебе! - кричали запорожцы. |
| Two of them seized him by the arms; and in spite of his planting his feet firmly they finally dragged him to the square, accompanying his progress with shouts, blows from behind with their fists, kicks, and exhortations. "Don't hold back, you son of Satan! | Двое из них схватили его под руки, и как он ни упирался ногами, но был наконец притащен на площадь, сопровождаемый бранью, подталкиваньем сзади кулаками, пинками и увещаньями. - Не пяться же, чертов сын! |
| Accept the honour, you dog, when it is given!" | Принимай же честь, собака, когда тебе дают ее! |
| In this manner Kirdyanga was conducted into the ring of Cossacks. | Таким образом введен был Кирдяга в козачий круг. |
| "How now, gentles?" announced those who had brought him, "are you agreed that this Cossack shall be your Koschevoi?" | - Что, панове? - провозгласили во весь народ приведшие его. - Согласны ли вы, чтобы сей козак был у нас кошевым? |
| "We are all agreed!" shouted the throng, and the whole plain trembled for a long time afterwards from the shout. | - Все согласны! - закричала толпа, и от крику долго гремело все поле. |
| One of the chiefs took the staff and brought it to the newly elected Koschevoi. | Один из старшин взял палицу и поднес ее новоизбранному кошевому. |
| Kirdyanga, in accordance with custom, immediately refused it. | Кирдяга, по обычаю, тотчас же отказался. |
| The chief offered it a second time; Kirdyanga again refused it, and then, at the third offer, accepted the staff. | Старшина поднес в другой раз. Кирдяга отказался и в другой раз и потом уже, за третьим разом, взял палицу. |
| A cry of approbation rang out from the crowd, and again the whole plain resounded afar with the Cossacks' shout. | Ободрительный крик раздался по всей толпе, и вновь далеко загудело от козацкого крика все поле. |
| Then there stepped out from among the people the four oldest of them all, white-bearded, white-haired Cossacks; though there were no very old men in the Setch, for none of the Zaporozhtzi ever died in their beds. Taking each a handful of earth, which recent rain had converted into mud, they laid it on Kirdyanga's head. | Тогда выступило из средины народа четверо самых старых, седоусых и седочупринных козаков (слишком старых не было на Сечи, ибо никто из запорожцев не умирал своею смертью) и, взявши каждый в руки земли, которая на ту пору от бывшего дождя растворилась в грязь, положили ее ему на голову. |
| The wet earth trickled down from his head on to his moustache and cheeks and smeared his whole face. | Стекла с головы его мокрая земля, потекла по усам и по щекам и все лицо замазала ему грязью. |
| But Kirdyanga stood immovable in his place, and thanked the Cossacks for the honour shown him. | Но Кирдяга стоял не сдвинувшись и благодарил козаков за оказанную честь. |
| Thus ended the noisy election, concerning which we cannot say whether it was as pleasing to the others as it was to Bulba; by means of it he had revenged himself on the former Koschevoi. Moreover, Kirdyanga was an old comrade, and had been with him on the same expeditions by sea and land, sharing the toils and hardships of war. |
