Попов смутился:
– Да нет, при чем тут слово Наместника? Мне начальник обоза сказал, что вы с нами едете. Ну, я и решил познакомиться.
– Да бросьте, капитан, слышал я ваш разговор, – хмыкнул чиновник, – можете радоваться, мне по-настоящему страшно. Я совершенно не понимаю, зачем необходима война, да еще и так далеко на западе. На Нурнене полно проблем, которые надо решать, причем без всякого оружия. От засоления почвы до повышения урожаев. А мы – то с эльфами воюем, то с гномами, то червей каких-то дурацких разводим. Да что там говорить. Если хотите – будем знакомы. Тарион.
– Очень приятно, – совсем стушевался Серега, – Попов, Сергей Владимирович.
– Ну, вот и славно, – продолжать разговор Тарион явно не хотел, но Попов не удержался:
– Не боитесь так говорить? Особенно про червей?
– Я же вам сказал – боюсь. Всего боюсь. А про идиотизм с червями разве что ленивый не говорит. Только Наместник продолжает притворяться, что это секрет.
– Понятно. Всего доброго, – откланялся Попов.
– И вам не хворать.
На обратном пути к своей повозке Сереге снова попался Агыр.
– Ну как поговорил, – харадрим, похоже, окончательно перешел с капитаном Мордора на «ты», – понравилось?
– Если честно, то не очень.
– Это что, – начальник обоза перешел на полушепот, – он еще и за мной следит. Наместник приказал, думал, что Агыр тупой совсем. Начнет добром торговать направо-налево, а его шакал все запишет, чтоб потом Агыра вверх ногами в Лугбурзе повесить. И ты осторожнее с ним будь.
– Спасибо, – поблагодарил Попов, – учту. Когда поедем?
– А вот до первой телеги дойду, на Ветерка запрыгну, и как поскачем! Не бойся, через две ночи на Перекрестке будем!
Оставшуюся половину ночи Серега благополучно проспал в повозке, так как Снежинка выразила желание проехаться верхом. На дневке урук и кхандка забрались спать, Арета занялась стряпней, а Попов решил заглянуть в заветную шкатулочку, переданную Наместником. Укромное местечко долго искать не пришлось – обоз встал на отдых в зарослях акации.
Убедившись, что колючие ветки надежно скрывают его от любопытных глаз, Серега достал затейливый ключ. Замочек щелкнул мягко и почти бесшумно, освобождая черную полированную крышку. Попов открыл шкатулку и обомлел – в обитом синим бархатом пространстве тускло блеснул пистолет.
Серега захлопнул крышку и попытался успокоить бешено бьющееся сердце:
«Спокойно, спокойно. Чего ты разволновался? «ПМа» не видел, что ли? Пистолет как пистолет. И даже можно предположить, откуда он. Прапорщик ведь не просто так в вагоне с боеприпасами оказался? Скорее всего – начальник выездного караула. А раз начальник – то и пистолет при нем находился, все по уставу. Правда, неизвестно, сколько патронов нам товарищ прапорщик оставил? Опять же по уставу должно быть шестнадцать – две обоймы, но он здесь долго жил, вдруг по воронам все расстрелял?»
Попов снова открыл шкатулку и аккуратно разложил на снятой куртке ее содержимое: пистолет Макарова, запасной магазин, кобуру с протиркой и шнуром. Оружие еще хранило следы смазки. Серега извлек магазин из рукоятки – восемь пузатых патронов аккуратно желтели через боковое окно.
– Отлично, – сам себе сказал Попов, снял «ПМ» с предохранителя и попробовал оттянуть затвор. В принципе, он ожидал любого результата: от сломанной возвратной пружины до полного заклинивания. Однако затвор мягко скользнул назад, взводя курок, и энергично скакнул вперед, когда Серега его отпустил.
– Замечательно, – снова прокомментировал Попов и нажал спусковой крючок. Курок ударил по ударнику. Внешне пистолет выглядел вполне исправным. Серега снова поставил «ПМ» на предохранитель и вставил магазин в рукоять, открыл шоколадно-коричневую кобуру и вложил пистолет. На внутренней стороне крышки вдруг заметил какую-то надпись и повернул кобуру к свету. Шариковой ручкой крупными буквами было выведено: Синенко А. В.
– Вот и познакомились, товарищ прапорщик, – усмехнулся Попов, – за пистолет – спасибо, в целости и сохранности, все как положено. А вот как у нас со вторым магазином?
В запасном магазине вместо восьми патронов оказалось только четыре.
