– Андрей, я влюбился в прекрасную девушку! И она тоже любит меня!
Я немного опешил, а затем с чувством пожал ему руку, хотя мне почему-то стало грустно.
– Очень рад, дружище. Когда ты нас познакомишь?
– Она ждет меня внизу. Поэтому я и хотел, чтобы ты вышел и мы сходили куда-нибудь втроем.
– Почему же ты оставил ее внизу? – удивился я.
Денис пожал плечами.
– Шольц, ты осел, – искренне сказал я. – Иди позови ее.
Через минуту он вернулся с девушкой. Она была симпатична, но не в моем вкусе. Высокая и худощавая, а мне больше нравятся наоборот. Не толстые, разумеется, но чтобы фигура была пышной. Как у Лилит.
– Это Аннушка.
– Очень приятно, – сказал я, поцеловав ее руку. – Заходите.
– Мыне тоже, – произнесла девушка. – Денис мыного разказывал про тибя.
Я чуть не поперхнулся. Она разговаривала так же, как и младший брат моего знакомого, страдающий умственной отсталостью, олигофренией. Я растерянно посмотрел на Шольца, но тот по-прежнему счастливо улыбался.
– Ага, – сказал Денис, целуя ее в щеку. Мне стало не по себе.
– Проходите, – нерешительно пробормотал я, чувствуя, что покрываюсь красными пятнами.
Аня прошла в гостиную, а Дениса я схватил за рукав и тихо сказал, стараясь подбирать слова:
– Послушай. Извини, но почему она так разговаривает?
Шольц посерьезнел и простосердечно ответил:
– Я забыл тебе сказать. Аннушка – глухонемая. То есть уже не совсем, ее научили разговаривать. Пока, конечно, не очень хорошо, но ты не обращай внимания, ладно? Она и так слишком стеснительная.
– Ладно, – деревянно произнес я.
Они сели на диван и смотрели на меня. Повисла неловкая пауза. Мое красноречие, которым я не обделен, вмиг куда-то исчезло.
– И давно вы познакомились? – натянуто спросил я.
– Двадцать шестого июля, – гордо ответил Денис. – Почти месяц назад.
Почти месяц! Вот это да, никак не мог подумать, что Шольц может скрывать такие вещи целый месяц. И ведь, похоже, об этом, кроме меня, еще никто не знает.
– Аня, ты очень красивая, – четко артикулируя, произнес я, вернувшись, к счастью, на проторенную дорожку. – Я очень-очень рад, что именно ты стала его девушкой. Мне очень приятно смотреть на вас, особенно на Дениса – он просто светится от счастья!
Ане понравились мои слова, и я собрался продолжать в том же духе, но в дверь снова позвонили. Гадая, кто это, я открыл ее и увидел на пороге Бельмуда с разбитым лицом.
– Леша, слушай, – невнятно сказал я, вытолкав его на лестничную клетку. – Там это… Пришел Шольц с подругой; представляешь, у Шольца – подруга! Только она вроде глухонемая. Ты вот что – не бузи.
– Хорошо, – произнес Леша, внешне ничуть не удивившись. Он всегда считал Шольца слегка ненормальным.
– Вот, – стараясь улыбаться, промолвил я, кивая на Бельмуда, – это Леша. А это Аня, девушка Дениса.
Заметно было, что Шольц напрягся, не без оснований ожидая от Бельмуда какого-нибудь неосторожного слова, способного очень обидеть Аню.
Но Леша повел себя дружелюбно. Он поговорил с Шольцем, похвалил его за хороший выбор, а затем вдруг обратился к девушке на языке глухонемых, что-то показывая на пальцах. Мы с Денисом раскрыли рты.
Аня радостно встрепенулась и в свою очередь тоже что-то показала жестами рук.
Перехватив наш недоуменный взгляд, Леша вполголоса сказал:
– У меня тетка была глухонемая, отца сестра. Полгода назад умерла.
Просидев еще полчаса, Денис с Аней ушли. Леша лег на мой диван и, закурив сигарету, сказал:
– Ничего девочка. Тетка у меня тоже ничего была, да только так никогда замуж и не вышла. Говорила – жду свою любовь.
– Любовь, – задумчиво произнес я. – Мне кажется, тут любви нет. Аня просто поняла, с каким парнем познакомилась, и захомутала его. Шольц жалеет ее, а думает, что любит.
– Какая тебе разница? – сказал Леша, пуская табачные колечки. – Ты послушай лучше, что утром было…
Описав мне в подробностях утреннее происшествие, он до того утомился, что уснул. Я не стал его будить и пошел на кухню. На столе печально лежал давно остывший и забытый мной омлет, потерявший для меня всю привлекательность. Впрочем, на всякий случай, я положил его обратно в сковородку и закрыл крышкой. Лучше поджарю картошку для себя и Леши.
