Барский ужин поджидал меня у кровати. Зря бабушка так беспокоилась, ничего не успело остыть. Ни чай, ни картофельный «совус с булдыжкой». Нет, какие волшебные куры бегали в нашем дворе! Мясо плотное, ароматное, в каждой тушке на палец жира, такое не приедается никогда.
Уж в чём в чём, а в курицах я понимал. Они эволюционировали рядом со мной всю долгую жизнь, в варёном и жареном виде: от бабушкиных деликатесов до приснопамятных «ножек Буша». Во флотском меню это блюдо относится к традиционным. Последний салага знает: если на календаре воскресенье, значит, на завтрак будет кофе и сыр с ветчиной, а на обед – курица с рисом. В каких только иностранных портах мы не пополняли запасы продуктов! И в первой десятке каждой заявки обязательно фигурировала её величество chicken.
Я ел в одиночестве. В комнате стояла мёртвая тишина. Елена Акимовна вышла, чтобы ещё раз позвать деда, и тоже пропала.
На половине Ивана Прокопьевича стрекотала моя приспособа. Сквозь открытую форточку доносились приглушённые голоса. Перед тем как уснуть, я поставил гитару у комода рядом с портфелем. Прикоснувшись к стене, она отозвалась объёмным, глухим звуком. Будем дружить.
Глава 15. Мир сходит с ума
Ох уж эти бабушкины чаи! Не хотят они выходить потом.
Раза четыре за ночь выходил «подышать свежим воздухом». Ворочался после, вспоминал, что за сон посетил меня нынешней ночью? Что душа так счастьем сочится?
Утром встал по тому же самому делу, а на лестнице дед. В руке мой маленький велик. На чердак прёт.
– Ты что, – говорю, – делаешь? Зачем тогда вниз опускал?
– Да глянул я на него, – отозвался дед с верхотуры, – и таке ж оно всё маленькое! Ходи за ним в три погибели…
Хотел от избытка чувств ещё и рукой махнуть, но передумал. Какая-никакая, а высота.
И такая меня досада взяла! Еле сдержался, не нагрубил.
– Кому-то, – сказал, – может оно и маленькое, а нам с бабушкой в самый раз. Ты бы лучше стиральную машинку достал. Не всё ж ей бельё на доске шоркать?
Тут и Елена Акимовна легка на помине:
– А что у меня, руки отсохнут?
Плюнул я и ушёл досыпать, но последнее слово оставил, как всегда, за собой.
– Зачем нам, – спросил, – утюг, если бельё можно рубелем гладить?
– От языкатый, ну вылитый дед!
Если я этого не услышал, то это ещё не значит, что бабушка так не сказала…
Когда я снова проснулся, случилась война. Нет, не в нашей семье, а та самая, из Книги рекордов Гиннесса: самая быстрая, самая эффективная и самая справедливая. Включил радио, а там: «На рассвете, без объявления войны…» Нехорошие такие ассоциации.
Даже самые горячие новости бабушка ни в грош не ставит. Запросто перебивает самого Левитана, если самой есть что сказать.
– Дед в поле поехал. Вернётся не раньше обеда. Там Пашка конфеты тебе передала, найдёшь в вазочке, но ты аппетит не перебивай! Я пошла в магазин.
Я угодливо поугукал, соглашаясь на всё. Это не передать, как интересно следить за минувшими мировыми событиями в режиме онлайн, но дело превыше всего.
– Ты сказала бы дедушке, чтоб достал с чердака «Белку». Тебя он точно послушается.
– Тю на тебя! Она ж не работает!
– Там ремонта на пять минут. Ремень на место поставить и двигатель закрепить. Дед бы и сам…
– Некогда мне! – отрезала бабушка. – Тут и так голова кругом. Ты ещё тут со своими белками… – И ушла не дослушав.
Диктор перешёл к другим новостям. К моему удивлению, они были. Вот и верь после этого Интернету. С его подачи мне почему-то раньше казалось, что пятое июня – это такая уникальная дата, когда никто не рождался, не умирал и вообще никаких значимых событий в мире не происходило за исключением шестидневной войны. На первые двадцать поисковых страниц – сплошная осанна Израилю. Мол, молодцы, так и надо. В этот день, как сейчас помню, наша газета вышла без рубрики «День в истории». Просто нечего было писать.
Ознакомился я тогда с Википедией. Если верить ей, в битве века Израиль расхреначит всех в хвост и в гриву, захватит большие (по их понятиям) исконные территории, после чего «стороны разведут».
Кто разведёт, каким способом, в каком значении этого слова – об этом в тексте не сказано. Но намекают, типа всё было честно.
