Я села рядом, хотя от ковра неприятно тянуло сыростью. Тусклый свет единственной лампочки под потолком оставлял лицо Арчера наполовину в тени.
— Неудачно получилось, — начала я, старательно изображая, будто мне все нипочем. — Сложности романтических отношений в магическом сообществе.
Арчер тихо фыркнул, плечи едва заметно затряслись, но он упорно смотрел куда угодно, только не на меня.
— Как ты думаешь, их тоже мучили такие проблемы? — Он кивнул на фотографию.
На снимке был самый первый класс Геката-Холла, набранный в 1903 году. Совсем немного учеников — школа в то время служила чем-то вроде безопасного убежища, а не заведения для малолетних преступников.
— Наверное, — отозвалась я. — Вон та малявка в соломенной шляпке выглядит довольно подленькой.
Арчер засмеялся по-настоящему и наконец-то повернулся ко мне.
— Я понимаю, что это была она. — Он переплел пальцы с моими. — И все-таки, видеть, как девчонка, которую я… Как ты целуешься с Кэлом… Хотя я сразу понял, что это она…
— Все равно плохо, — тихо закончила я. — Мне тоже сдохнуть хотелось, когда я видела, как ты целуешь Элоди.
— А мне сдохнуть хотелось, когда я ее целовал. — Арчер снова перевел взгляд на фотографию. — Дело не только в том, что неприятно видеть, как какой-то посторонний тип засовывает язык в рот твоей подружке…
Я дернулась, вспомнив, что Арчер с Дженной вошли, когда страсти были в самом разгаре. Арчер то ли не заметил моей реакции, то ли сделал вид.
— Беда в том, что Элоди права. Кэл к тебе неровно дышит. И он действительно отличный парень. Я хотел бы его ненавидеть за то, что вы помолвлены, да не получается. Наверное, это значит, что он просто обалдеть какой хороший.
— Прекрати! — Я дернула его за руку. — Кэл мой друг, вот и все. А ты — тот, кого я…
«Люблю», — хотела я сказать, но слово застряло в горле.
— Выбрала. Тот, кто мне нужен. В общем, понятно.
Арчер никогда еще так серьезно на меня не смотрел.
— Может, и зря.
Я даже отшатнулась.
— Ты что?
— Просто… С ним тебе было бы лучше.
Вот теперь я рассердилась всерьез.
— Это не тебе решать! Может, еще речь толкнешь: «Нам надо расстаться, но ты не думай, дело не в тебе, дело во мне»?
Арчер неожиданно улыбнулся.
— То-то и оно… Я не могу! Если ты меня бросишь, я как-нибудь переживу, но по своей воле от тебя не откажусь ни при каких условиях.
Я заморгала.
— У тебя мозги набекрень!
— О чем и речь.
Я обхватила его за шею и притянула к себе. Шепнула прямо в губы:
— А мне как раз такие нравятся. Так что никогда больше не говори разную чушь, ладно?
Он явно хотел еще что-то сказать, но в конце концов только вздохнул:
— Хорошо.
— Как трогательно!
Я быстро обернулась. Лара стояла в дверях, благостно улыбаясь.
— Наконец-то я вас нашла, мисс Мерсер! Думаю, нам пора кое о чем поболтать.
Второй раз за день я оказалась в кабинете Лары Каснофф.
Окно выходило на задний двор дома, где густо росли деревья. Между почерневшими стволами клубились завитки тумана. Я уставилась на них, чтобы не смотреть на шезлонг, в котором, сложив руки на коленях, с пустым лицом сидела миссис Каснофф.
Лара, устроившись в кожаном кресле за письменным столом, внимательно изучала меня — без злости, всего лишь с любопытством и, может быть, легкой насмешкой.
— Надеюсь, я не очень помешала. Вы с мистером Кроссом были заняты чем-то важным?
Я стиснула кулаки, чтобы Лара не видела, как дрожат пальцы.
— Да нет, ничего особенного. Просто обсуждали, как помешать вашим вредоносным планам и покинуть этот ненормальный остров.
Лара засмеялась.
— Даже сейчас ты не лишилась чувства юмора! Это могло бы вызвать уважение, если бы не раздражало так сильно.
Она подалась вперед, сложив ладони вместе, и чем-то вдруг напомнила мне типичного школьного психолога (при наших бесконечных переездах я повидала их немало).
— Ты поэтому так стремилась поговорить с моей сестрой? А зачем ты сегодня вломилась ко мне в кабинет?
Я вздрогнула, и она с довольной улыбкой откинулась на спинку кресла.
— Думала, я ничего не узнаю?
Мне хотелось нахамить в ответ, чтобы не показывать своего страха. Мы так радовались, что обошли Лару, вот только долго ли продержалось наше преимущество — минут десять, не больше? А знает ли она, что мы забрали гримуар?
