На полетах я сидел возле приемника и слушал, как переговариваются летчики и руководитель полетов.
Руководил полетами майор — татарин. Летчики ошибались, иногда паниковали, особенно во время ночных полетов. Татарин кричал, матерился — иногда только мат мог вывести из стрессового состояния молодого летчика.
Пародировать не так уж и трудно. Надо выделить характерные интонации, иногда довести их почти до абсурда, что достигалось повторами к месту и не к месту, когда через каждые три слова повторяешь «понимаешь», или «значит», или «понял», — пародировать татарина или грузина легче, меньше работы, основой становятся даже не интонации, а акцент.
Из армии от уполномоченного армейской контрразведки я получил стандартную и довольно уничижительную характеристику: «Как авиационный механик очень средний, может выявлять и исправлять только самые простые характерные неисправности. Службу считает потерянным временем, поэтому при первой же возможности перешел в истопники штаба. Много читал, в том числе и военной литературы. Участвовал в художественной самодеятельности, владеет даром подражания и пародии, собирается поступать на актерский факультет. К дальнейшей военной службе в военно-воздушных силах желания не проявил. Вступил в кандидаты КПСС, считая, что членство в партии поможет поступлению в Институт кино. Расчетлив. Спиртных напитков практически не употребляет. Осторожен и, возможно, труслив. В самовольных отлучках не был замечен».
Я согласился почти со всеми выводами армейского контрразведчика, кроме пункта о трусости. Я точно не был трусливым.
Свои «Полеты» я рассказывал и на вступительных экзаменах в Институт кинематографии. Члены приемной комиссии хохотали. На экзамены я надел солдатскую форму с синими летными погонами — так мне посоветовал Альтерман, который уже закончил первый курс, он учился на товароведа в Институте торговли.
За всю службу в армии у меня не было ни одной женщины, и поэтому, когда я демобилизовался и приехал в Хабаровск, — а уже наступил июнь, я шел по улицам, смотрел на женщин и думал: и эту бы, и эту, и эту. Но тогда я еще не знал, что женщину можно купить, деньги у меня были, а солдату, наверное, сделали бы скидку, но я еще не умел выделять из женщин гостиничных и вокзальных проституток. Все женщины казались мне прекрасными и недоступными. Я не поехал домой в Красногородск, в Риге меня тоже никто не ждал. Я заранее написал Альтерману в Москву, он подготовил мне место в общежитии Торгового института и устроил грузчиком в ближайший универсам.
Мы поехали с ним в пивной бар. Он спросил меня:
— С чего бы ты хотел начать?
— С бабы. У меня два года никого не было.
— Распирает?
— Я ни о чем другом не могу думать.
— Понятное состояние. Но не проблема. Сегодня вечером будешь иметь.
— Она согласится?
— Естественно. Я ей заплачу.
Уловив мои сомнения, он рассмеялся:
— Ничего не подхватишь. Она чистая. Обслуживает в основном иностранцев и только через презерватив. Можешь не покупать, у нее есть хорошие, из-за бугра.
— А наши плохие?
— Наши надежные, но грубые.
— А что ей принести?
— Ничего. За все будет уплачено. Позвони ей завтра с утра. Утро у проституток и творческих людей в Москве начинается в одиннадцать. Спусти дурную кровь, и начнем операцию под кодовым названием «Институт кинематографии». Основные данные я узнал, шанс у тебя есть. Но подготовка потребуется.
Альтерман дал мне номер телефона и адрес женщины, которая должна была меня принять. Я позвонил ей в одиннадцать, услышал приятный женский голос, сказал, что я от Альтермана.
— Жду вас в семь. И пожалуйста, не опаздывайте, я начинаю нервничать, когда опаздывают, и от этого у меня портится настроение. Дотерпите до семи?
— Постараюсь.
— Уж постарайтесь. — Она засмеялась и положила трубку.
Я приехал за полчаса, нашел дом, вошел в подъезд, квартира оказалась на шестом этаже, спустился, посидел в скверике соседнего дома, выкурил две сигареты и ровно в семь позвонил.
Дверь открыла высокая блондинка в шелковом халате, улыбнулась мне, на осмотр меня у нее ушло не больше двух секунд. Я был в полном порядке. В фирменных джинсах, легкой светлой куртке из плащевки, легких летних ботинках из желтой кожи.
