Он как будто прочитал мои мысли и ответил:
"Ты знаешь? У меня очень серьезная проблема: одна моя нога здесь, а другая — черт знает где. Соледад, я ходил очень далеко и теперь не могу собрать свои части. Поэтому я так болен".
Он полагал, что его болезнь на самом деле была энергетической проблемой: он застрял в одном из своих сновидений, и уже не мог собрать воедино свою целостность. Он с горечью пожаловался:
"Ты представляешь! Я всегда был таким независимым, а сейчас нуждаюсь в их помощи, они меня держат, даже когда я купаюсь!"
Потом добавил:
"Если я сумею собрать свои части снова, я вернусь в Мехико и позову тебя. Если нет, тогда, Соледад, мы увидимся уже там. Помни, что у нас с тобой назначено свидание в другом мире".
Он был прав, несколькими годами раньше мы встретились в мире, который не является человеческим. Мы скрепили соглашение небольшим ритуалом, состоявшимся в зале моего дома.
Никогда больше он не приезжал в Мехико. Сказали, что он умер от рака печени, но я думаю, что это объяснение было дано, чтобы выполнить формальности.
По моему мнению, чем пересказывать анекдоты о личной жизни Карлоса, лучше отметить его монументальное значение для Мексики. Он — исследователь, который открыл наши традиции всему миру. Его книги переведены на все широко распространенные языки, и все могут изучать наш гигантский культурный и духовный вклад. Мексика благодарна ему и имеет вечный долг перед ним.
То, что происходит сейчас, зависит от каждого из нас
Интервью с Учителем Франсиско Платой
— Когда ты познакомился с Карлосом Кастанедой?
— Мой первый физический контакт был не с Карлосом, а с доном Хуаном. Все началось в 1973-м году благодаря моей приятельнице Зулейке. Однажды мы с ней разговаривали о технике тайцзицюань, так как я давал уроки этого искусства. Ей очень понравилась наша беседа, и в виде ответной любезности она рассказала мне о первой книге Карлоса, которого она дружески называла Карлитос. Эта книга только что вышла на английском. Тема заинтересовала меня, и вскоре она принесла мне книгу. Я прочитал ее запоем и так познакомился с идеями Нагваля.
К тому времени я уже прошел общества, эзотерические группы и школы всех видов, прочитал большое число книг по оккультизму и магии, но ни в одной из них не нашел параллелей с моей жизнью. Когда я познакомился с книгой Карлоса, то сразу понял: это соответствует моему личному опыту! Она очаровала меня с самого начала.
Зулейка была подругой целительницы и учителя Магдалены — необыкновенной видящей: увидев тебя, она узнавала о тебе все, а её целительство было почти чудотворным. Например, каждый раз, когда умирала её мама, которая была уже в весьма преклонном возрасте, она шла на другую сторону и возвращала её. Она проделывала это пять или шесть раз, до тех пор, пока однажды мама её не попросила:
«Оставь меня уже, дочь моя, я хочу продолжить свой путь».
И только тогда она её отпустила.
Как я узнал, маэстра[36] Магдалена была лучшей подругой дона Хуана Матуса, я даже слышал, как говорили, что она его кума.
Двумя годами позже, в 1975, Карлос прочитал серию лекций доме Милоша. Этот человек, по фамилии Тринка, чех по происхождению, был специалистом по акупунктуре и очень интересовался доиспанскои культурой и миром магии. Так как мы были друзьями, он позвал меня и сказал со своим чешским акцентом:
"Маэстррро, пррриходи ко мне, потому что пррриедет Карррлитос".
Так мы и познакомились. В общей сложности мы встречались шесть раз по три или четыре часа.
— Что ты помнишь об этих встречах?
— Самое первое, что вспоминается, это легкость, с какой Карлитос улавливал внимание с помощью очень интересной беседы, одновременно приятной и развлекательной. С другой стороны, чувствовалась огромная глубина учения, наследником которого он был.
В действительности, учение дона Хуана невозможно отделить от традиции, которую представляют в настоящее время кончерос («панцирники») в Мексике. Кончерос — наследники уцелевшей ацтекской религии. Они называются так потому, что музицируют на панцире — лютне, резонирующая коробка которой сделана из панциря броненосца. В своих песнях они рассказывают о том, как зародилась их традиция. Они утверждают, что «главное слово» взросло в селении Тлашкала
