— Я очень огорчен…
— Я тоже. Но только не из-за него, — она застегнула платье. — С такими следами я не могу рассчитывать на ангажемент. Приходится ждать, пока все это пройдет.
— Сядь-ка, Молли, и не мешай мне работать.
Она села на единственный в комнате стул и уставилась в стену.
Шкафа в комнате не было, на вешалке возле двери ничего не висело. Ящики стола были тоже пусты. Я подошел к кровати и стянул с нее простыни, но и под ними ничего не было. Я приподнял и сложил вдвое матрас, за кроватной сеткой виднелся чемодан.
Он был из дешевой кожи, с полусломанными замками. В нем лежал пакет с биркой китайской прачечной, который я не стал разворачивать, бутылка «бурбона», завернутая в шерстяной свитер, старательно сложенный коричневый костюм, в кармане которого я нашел старый полицейский значок из Сан-Франциско. Еще там был револьвер тридцать восьмого калибра, коробка с патронами, перочинный нож, черные ботинки, огрызок сандвича, пустой бумажник из крокодиловой кожи, початый флакон с жидкостью для ращения волос и небольшая бронзовая статуэтка, изображавшая два детских башмачка, связанные ленточкой.
На самом дне я обнаружил несколько книг, в основном порнографических. На полях одной из них карандашом было написано:
Молли, Молли, как было бы прекрасно,
Если, бы ты всегда была со мной…
У тебя светлые волосы, как. у куклы,
Ты вся такая гладкая и стройная…
Дай мне испить блаженство, и я отплачу тебе с лихвой.
На дне чемодана нашлось также несколько бумаг, подписанных помощником шерифа Сан-Франциско. Одна из них рекомендовала Лемпа обществу аэронавтики в качестве ночного сторожа. Нашлась фотография, на которой был снят молодой лысоватый мужчина с ребенком на руках, смутно напоминавший Лемпа. Наконец я нашел свидетельство о рождении. Из него следовало, что Лемп назывался не вполне настоящей своей фамилией. Артур, Джордж Лемпке родился в Петербурге 14 июня 1892 года. На конверте, в котором лежало свидетельство о рождении, рукой Лемпа было написано карандашом: «Отправить письмо: Долина Виста, Ранчо Риджеркрест, около пяти. часов, не слишком поздно. Майнер отвезет малыша в пустыню до утрен. почты (в субб.) в 9.30. Поезд отходит в 11. Самолет вылетает в 14.30».
Лемп предстал пред Высшим Судией вскоре после одиннадцати утра, и самолет улетел без него.
Я открыл бутылку «бурбона» и сделал хороший глоток.
— Вы способны украсть виски у мертвого! — с отвращением сказала Молли. Она встала и быстро подошла ко мне. — Дайте и мне немножко.
— И речи быть не может, — ответил я.
— Почему это?
— Я не пою спиртным детей и не отнимаю сосок у младенцев.
Она горделиво выпрямилась и выставила грудь.
— Я уже не ребенок. Я пью уже несколько лет.
Я снова взглянул на конверт, и вдруг до меня дошло, что передо мной — план похищения Джемми Джонсона. Молли кашлянула, напоминая о себе.
— Брось, малышка, — механически сказал я и стал укладывать чемодан.
Упаковывая коричневый костюм, я выронил бумажник из крокодиловой кожи. Молли, впервые заметившая его, бросилась за ним.
— Отдай его мне, — сухо сказал я. — Это вещественное доказательство.
— Но он принадлежал Кэрри! Я подарила ему этот бумажник в прошлом году в день рождения. Ему исполнилось тогда тридцать лет, и у меня были как раз деньги.
— Ты уверена, что это именно тот бумажник?
Она показала мне тисненные золотом инициалы: «К. С.».
— Ну вот, я оказалась права, — сказала Молли. — Он убил Кэрри, потом украл его машину и бумажник.
— И его подружку.
— Это ложь. Я любила одного только Кэрри… в те дни, когда он не пил. Арт Лемп обращался со мной в то время как дедушка. Все, чего он от меня хотел, это смотреть на меня. В глубине сердца я всегда была верна Кэрри.
Я отобрал у Молли бумажник и закончил укладывать чемодан. Молли подошла к умывальнику и долго смотрелась в зеркало. Наконец она проговорила, словно обращаясь сама к себе:
— Иногда я даже забываю, кто я. Иногда я забываю, откуда я взялась…
Потом она открыла окно и стала смотреть на улицу. В небе отражались неоновые огни большой авеню. Оттуда же доносились различные звуки, временами перекрываемые гудками машин.
