— У возвышения Негориуса, как ты знаешь, были свои объективные причины, и я здесь не для того, чтобы обсуждать решения Верховного Совета. Я здесь для того, чтобы воплотить одно из таких решений в жизнь.
— И что вы от меня хотите?
— Нам известно, что ты утратил чистоту помыслов, Иван-мудрец. Ты потерял ослепительную белизну своих намерений и ступил на тропу, ведущую к тёмной стороне. Совет не может спустить дело на тормозах, и мне даны все необходимые полномочия, чтобы понизить твой уровень.
— И до какого предела? — поинтересовался Иван.
— До нижнего, — сказал Горлогориус — Лучше не трепыхайся. За мной стоит истина и объединенная сила Совета. Ты сделаешь себе только хуже.
— Врешь. Ты меня голыми руками не возьмёшь. Да я тебя и твой Совет… зубами грызть буду!
— Всех не перегрызешь, а на моё место придут другие, не столь терпимые к человеческим слабостям. Две трети Совета вообще настаивали на твоём немедленном развоплощении, и председателю стоило большого труда убедить их вспомнить о милосердии.
— Мне не нужно твоё милосердие, — огрызнулся Иван и сделал выпад своим волшебным посохом.
Горлогориус отбил струю «арктического хлада» в сторону, и три березы превратились в ледяные копии самих себя.
Потом Горлогориус последовательно отразил «огненное колесо», «спираль времен» и «вопль Витаса». В результате магических действий полянка была частично заморожена, частично выжжена, частично обращена в прах. Тут и там валялись тушки оглушённых мелких животных.
Как известно, поединки волшебников опасны в первую очередь не для самих волшебников, а для случайных свидетелей. Потомки до сих пор гадают, что же произошло тридцатого июня тысяча девятьсот восьмого года в районе Подкаменной Тунгуски. А на самом деле там всего лишь имело место выяснение отношений между двумя тунгусскими шаманами, боровшимися за первенство.
После «луча трёхлинейной смерти с предварительно заданными параметрами» Иван-мудрец полностью выдохся, а Горлогориус только слегка запыхался.
— Сопротивление бесполезно, — сказал Горлогориус — Я понимаю, что сейчас против тебя работает твоя же собственная ментальность. Русские не сдаются, и всё такое прочее. Но тебе лучше смирить естество и прекратить трепыхаться. Как друг тебе советую.
— Друг? Видали мы таких друзей.
— Я настаивал на том, чтобы сохранить тебе жизнь, — сказал Горлогориус — Хотя убить тебя было бы несравненно легче в практическом плане и правильнее в этическом отношении. С мёртвых взятки гладки. Однако мы решили выбрать для тебя трудный путь, и самое драгоценное — жизнь, — а вместе с нею и шанс на исправление ты сохранишь. Уровень — дело нарабатываемое.
— Уровень — дело нарабатываемое? Для того чтобы достичь сегодняшнего своего положения, я работал веками. Я уничтожал чудовищ и разгадывал загадки мироздания! Я хранил это царство от всех врагов! Я никогда ничего не просил для себя!
— Ты говоришь о прошлых заслугах, но сегодня ты сделал то, что перечеркнуло их все. Ты же знаешь об отношении Верховного Совета к светским властям. Королям можно подсказывать, можно их направлять, можно смещать на законной основе. Но ни один волшебник не имеет права поднять на короля руку! Ты поставил под угрозу всю нашу Гильдию!
— Чихал я на всех королей и на Совет! Если бы я получил артефакт, я диктовал бы Совету свои условия!
— Так вот на что ты рассчитывал… Не ожидал. Один из самых проверенных наших людей, постоянный член Совета… Я ещё раз убеждаюсь, что мы приняли правильное решение. Калямба!
Посох вырвался из рук мудреца и ударил своего бывшего владельца набалдашником в челюсть. Иван без чувств рухнул на землю.
Магический поединок был завершён.
Горлогориус неторопливо подошёл к поверженному… коллеге (язык до сих пор не поворачивался называть его «врагом»), поднял с земли чужой посох и переломил его о колено, словно это был вовсе и не посох, а большая макаронина.
— Властью, данной мне Верховным Советом… А, ладно, можно без церемоний обойтись.
Горлогориус прикоснулся к голове Ивана-мудреца своим посохом, и тут же на его кончике возникло зеленоватое свечение. Оно охватило голову мудреца, с каждой секундой набирая яркость и цвет, а потом резко втянулось в посох старого волшебника и погасло.
